— Раз уж мы оба не спим, — Анри первым нарушил воцарившееся молчание, — давай поговорим, что ли?
— Давай, — кивнул я. — Расскажи мне что-нибудь.
— Было бы, что рассказывать, — ответил брат. — Ты сам видел, что наше общение с Пустотой большей частью свелось к сотням дверей. А потом я каким-то образом научился от неё скрываться, и мы до бесконечности играли в прятки, пока не появился белый волк и не указал мне на выход. Видишь, целый год можно описать всего парой фраз. Давай лучше ты. Что за гимназию ты закончил?
— Называется «Черная звезда». Помнишь, отец как-то упоминал?
— Это та, которая дает пропуск в темный магистрат?
— Ну да. — Я оперся спиной об стену, чтобы было удобнее — разговор обещал быть долгим. — Когда суд вынес тебе приговор, ко мне пришел магистр пустоты и сказал, что там можно найти подсказку, кому понадобилось убивать Таймуса… и наших родителей.
— В «Черной звезде»? — изумился Анри.
— Да. И я нашел списки… Там было имя отца. Ты знал, что он владел темной магией?
Анри кивнул.
— Знал, но никогда не видел. Папа говорил, что у тебя будет так же.
— Он был прав.
Я вытянул перед собой ладонь, и с пальцев сорвались светлые искры. Анри присвистнул.
— Вас там и светлой магии обучали?
— Нет. Но однажды я убил светом демона. Высшего. Только Лиз спасти не получилось.
Я не знаю светлых заклинаний, Анри.
— Ничего, это дело наживное. — Брат похлопал меня по плечу. — Смогу — хотя бы расскажу в общих чертах, я же светлый маг.
— Спасибо… Так вот, потом Пьер попросил меня узнать что-то о профессоре Айденсе.
— Это еще что за фрукт?
— Преподаватель зеркальной магии.
Анри нахмурился — видимо, вспомнил заклинание, погубившее Таймуса.
— И что тебе удалось узнать? — спросил он.
— Да ничего. Рейдес сказал, что он ручается за профессора Айденса, и тот не имеет никакого отношения к нашему делу.
— Подожди. Эдуард Рейдес, папин друг?
— Вы знакомы? — удивился я.
— Пару раз виделись, когда я был еще ребенком.
— Он — отец Лиз, моей…
— Понятно… Значит, этот Айденс оказался вне подозрений? Но ты говорил, что на тебя несколько раз покушались в стенах гимназии. А насколько я помню, у «Черной звезды» должна бьггь идеальная защита.
— Пару раз у меня были сомнения, на кого направлена атака — то ли на меня, то ли на Роберта Гейлена, но последний раз все расставил на места. Не знаю, как я выжил. Вообще не понимаю, что это было за заклинание, Анри. Мне никто не сказал.
— Странно…
Брат поднялся и прошелся по комнате. Была у него привычка думать на ходу. Вечно бродил вот так, над чем-то задумываясь.
— Подожди, а Гейлен — не Мишеля Гейлена сынок?
— Он самый, — вздохнул я. — Мы сначала не ладили, но потом подружились.
— С Гейленом? Он им точно родной? Их семейка нас на дух не выносит, сколько себя помню. По крайней мере, её мужская часть.
— А женская?
— У твоего друга три старших сестры, из которых две строили мне глазки. Но так как я обручился с Полли, скорее всего, женская согласна с мужской.
Я улыбнулся. С Анри всегда было легко. Да, я понимал, что ему сейчас непросто, и он старается держаться. Я тоже старался, насколько хватало сил, но уже сам факт, что брат вернулся домой, менял очень многое.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.
Анри отвел взглад.
— Если бы знать, Фил, — ответил он. — Но, уверен, спокойной жизни не будет. Для начала надо узнать, в каком состоянии наши дела. Все-таки год ими никто не занимался.
Утром засаду за документы — отчеты с наших земель лежат у отца в кабинете, но сейчас голова гудит, не понимаю ничего. А потом…
— Ты будешь искать их? Тех, кто тебя подставил?
И тех, кто убил маму с папой. Но эту часть вопроса я не стал задавать вслух.
— Буду, — ответил Анри. — Пока не знаю, как, только рано или поздно все равно их найду. Ты сам-то чем собираешься заняться?
— Светлой магией, — ответил я. — Раз уж она откуда-то у меня взялась. Пьер говорил, это из-за того, что нашей прапрабабушкой была сестра короля, и сила угасшего рода должна рано или поздно возродиться.
— Магия редко передается по женской линии.
— А если другого варианта нет?
Анри молчал. Он не знал, так же, как и я. А те, кто мог бы дать ответ, уже никогда…
Хотя… Мать бы меня прокляла за такую мысль, конечно, но иначе никак!
— Что ты уже задумал? — сразу понял Анри.
— Ничего.
— Фил?
— Ничего такого, о чем бы стоило беспокоиться. — Я улыбнулся, чтобы утихомирить брата, только он точно мне не поверил.
— Знаешь, что? — сказал Анри. — Ложись-ка ты спать, а я возьму документы из кабинета и поработаю тут, чтобы тебе было спокойнее.
Я не стал сопротивляться. Действительно, стоило отдохнуть. Поэтому лег и закрыл глаза. Брат вскоре вернулся со связкой бумаг и письменными принадлежностями. Он поставил светильник так, чтобы тот мне не мешал, и разрезал веревку, удерживающую документы. Как же хорошо, что Анри вернулся. Это была последняя мысль перед тем, как я заснул.
Глава 24
Анри.
Тяжелее всего было делать вид, что все хорошо. Потому что не было! Не могло быть, как я ни старался убедить себя в обратном. И вместо того, чтобы лечь спать, как говорил Филиппу, я всю ночь бродил по дому, пытаясь отыскать хотя бы намек на покой. А его не было… А потом раздался такой крик, что я преодолел расстояние до спальни брата за считанные секунды. И когда посмотрел в глаза Филиппу, понял — я уничтожу их. Уничтожу тех, кто довел семнадцатилетнего мальчишку до такого состояния. Тех, кто втоптал в грязь мою семью. С магией или без магии! А магии не хватало… Иначе применил бы заклинание и помог Филу хоть чем-то. Но все, на что я был способен — это сццеть рядом и говорить, говорить, когда совсем не хотелось, а потом до рассвета разбирать отчеты от управляющего нашими землями.
И дела обстояли крайне скверно. За этот год соседи затеяли против нас три судебные тяжбы, чтобы отвоевать часть земель. А так как защищать нас не стал бы никто, то судебные процессы решились в их пользу. Сильно выросли долги, и с этим надо будет что-то делать. В то же время, я не смогу поехать туда и проконтролировать происходящее. Да и никто меня не отпустит.
Каждый час с того момента, как передо мной распахнулись врата пустоты, я подсознательно ждал. То ли дознавателей, то ли служащих магистрата. Кого-то, кто скажет: «Да, ты выбрался, Анри Вейран, только это ничего не меняет. Раз ты не убийца — значит, пособник убийцы, потому что иного доказать нельзя».
