Может, сейчас и не лучшее время, но когда?
— Прислать за тобой экипаж? — спросил Этьен на прощание.
— Нет, не стоит, — ответила я.
Тем более, никто не знает, когда я вернусь к Этьену, и… вернусь ли. В чем-то Анри был прав. Мне стоило остаться с ним, если он захочет этого после того, что собиралась ему рассказать. Набралась смелости — и постучала. Ворота открыл Жерар — и улыбнулся, увидев меня.
— Доброе утро, мадемуазель Лерьер, — сказал с поклоном.
— Доброе утро. — Голос дрожал. — Анри дома?
— Да, мадемуазель. Прошу за мной.
Земля горела под ногами. Но пусть этот кошмар наконец-то закончится, каким бы ни был его итог! Жерар проводил меня в гостиную, и вскоре я услышала знакомые шаги. Как можно одновременно чувствовать радость и боль? Сейчас я ощущала именно это.
Непередаваемую смесь эмоций и ощущений, которая разрывала изнутри.
— Здравствуй, Полли. — Анри шагнул ко мне, и я позволила увлечь себя в теплые и надежные объятия. Мой Анри!
— Этьен рассказал мне о пожаре, — заговорила сбивчиво. — Я чуть с ума не сошла!
— Не о чем беспокоиться. — Анри лишь махнул рукой. — Жаль, что не удалось выяснить, кому мы обязаны таким происшествием, но Фил сегодня займется защитой. Он, кстати, хотел попросить тебя о помощи после того, как завершит заклинания.
— Да, конечно.
— Что-то не так? — Анри мигом заметил мое состояние. — Полли, что случилось? Ты сама не своя.
— Мне надо поговорить с тобой, Анри, — ответила я. — Только… пожалуйста, выслушай.
Мне тяжело говорить…
Лицо Анри окаменело. Минуту назад оно дышало любовью — и вот жених гладит на меня тяжело и холодно, даже не услышав, что хотела сказать. Что же будет после?
Проклянет? Выставит за дверь?
— Давай присядем. — Анри взял себя в руки, а я не могла. Присела радом с ним на краешек дивана, рассматривая паркет на полу. Он не простит… Неожиданно поняла ясно, как день. Но отступать некуда. — Послушай, Анри… Есть кое-что, в чем мне надо тебе признаться, иначе это навсегда останется между нами. Я только надеюсь, что ты… что ты найдешь в себе силы простить… Я не могу!
И закрыла лицо руками. Ладонь Анри опустилась на плечо. И стало еще более гадко на сердце. Сейчас я нанесу ему рану — возможно, куда большую, чем нанесла пустота. И выхода нет, и выбора нет, потому что это убивает и меня тоже!
— Тогда, год назад… — попыталась подобрать слова. — Я была неверна тебе, Анри.
Лишь на миг в его глазах мелькнуло непонимание, неверие. И затем — жгучая обида.
Будто я ударила его словом.
— Я… не понимаю, — тихо сказал он.
— У меня был другой мужчина. Так… вышло. Я очень виновата перед тобой, знаю. И это произошло не потому, что я не люблю тебя. И…
Я хотела сказать о судье, но не могла! Это значило бы признаться в своем окончательном падении. Пусть лучше это будет некто… третий. Неизвестный. Случайная связь глупой девчонки. А Анри молчал. Он не смотрел на меня, уставившись куда-то в стену. Я ждала, задыхаясь от боли, и его молчание резало больнее ножа.
— Анри?
— Что ты хочешь от меня услышать? — устало, безжизненно спросил он. — Что я понимаю? Нет, я не понимаю, Полли. Что смогу забыть и простить? Не смогу. Я просто…
Как, Полли? Кто он вообще?
— Ты его не знаешь, — качнула головой.
— Значит, не Дареаль, — сделал Анри какие-то свои выводы.
— Почему сразу Дареаль? — не выдержала я. Наверное, во мне говорила истерика, иначе я бы сдержалась, но эмоции переполнили край.
— А кто еще? — взвился Анри. — Ты живешь с ним уже полгода. Что я должен думать, Полли? Что он, оказывается, не единственный?
— Да как ты можешь! — Я задохнулась от обиды.
— Могу — что? Ты сама сказала! У тебя был другой мужчина. Если до Дареаля, значит, до того, как я очутился в Пустоте? Когда мы еще были вместе? Я бы понял, если… Если бы ты думала, что я не вернусь, и… Но раньше? Полли!
Я тихо всхлипнула. Как объяснить? Как?
— Я не хотела!
— Он взял тебя силой? — посуровел взглад Анри.
— Нет.
Сама ведь пришла, сама согласилась. Никто не тащил меня в дом судьи Вайхеса, никто не заставлял соглашаться на его гнусное предложение. Это моя вина, моя ошибка, за которую сейчас платим мы оба. И Анри, и я. Хотелось убежать, но тогда все будет кончено. Навсегда, потому что я не рискнул взглянуть в глаза Анри еще раз.
— Значит, Пустота не лгала, — страшно, жутко усмехнулся он. — А я ей не верил, глупый, несмотря на то, что она всегда показывала только правду. Что ж, стоит сказать ей спасибо за искренность, раз уж от любимой женщины её не дождешься.
— Ты не прав, — прошептала я.
— В чем, Полли? В чем моя неправота? В том, что я любил тебя и люблю? В том, что отказывался верить в твою измену, даже когда Пустота явственно давала понять, что ты меня совсем не ждешь?
— Я ждала, Анри! У меня и в мыслях не было других.
— В мыслях — не было. А на деле?
Слезы покатились по щекам. Он несправедлив! Он не должен…
— Прости.
— Не могу, — качнул головой Анри. — Не знаю, смогу ли. Почему, Полли? Просто ответь — почему?
— Так было надо.
— Кому? Тебе?
Нет, тебе! Но я не посмела. Себя он тоже не простит. Анри всегда был гордым, он не потерпит такой жертвы. Именно поэтому имя Вайхеса так и не сорвалось с губ. Именно поэтому я не стала рассказывать о страшном выборе, который он передо мной поставил.
Неужели это конец?
— Скажи хоть что-нибудь, — взмолилась я.
— Мне нечего тебе сказать. Уходи.
Вот и все… Просто — уходи. Разве могла я надеяться на что-то другое? Но ведь надеялась! Верила до последнего, что Анри сумеет если не понять, то хотя бы не судить меня.
— Я надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь, — сказала, едва дыша, и бросилась к двери, чтобы у выхода лоб в лоб столкнуться с Филом.
— Полли? — удивленно замер он. — Что случилось? Ты плачешь?
— Нет, Фил, нет, — тряхнула головой, пытаясь сдержать слезы. — Тебе показалось.
— Вы поссорились? — Разве кто-то мог обмануть Филиппа Вейрана.
— Немного. Неважно. Я пойду!
И бросилась бежать. Сейчас мне хотелось оказаться как можно дальше от Анри, от его осуждения и презрения. Дальше, дальше! Туда, где никто не станет меня винить.
Домой. Я бежала, не чувствуя ног. Встречные люди расходились в стороны, кто-то окрикивал, пытаясь пристыдить, но я не слушала их. Быстрее!
