— Вкуфно… — донеслось из-под подушки.
— А зачем то, что не сожрал, испоганил? — включилась в разговор Элси.
— Не фее было фкуфно…
— Логика! — воскликнула пифия. — Ты кровь пить должен, а не булки есть!
— Кровь — не фкуфна, булки — вкуфна, — заметил Халява, который перестал дрожать и даже рискнул выбраться из-под подушки.
На его мордочке не было ни следа раскаяния. У меня создалось впечатление, что вся дрожь была исключительно для нас.
Девчонки с тоской посмотрели на разоренный поднос с едой и отправили Дана за ароматными пирогами в пекарню, которая находилась на территории студенческого городка. Их запах мог свести с ума кого угодно. Студенты на последние деньги покупали вкуснейшую выпечку, а почтенная чета гномов, владеющая пекарней, год от года только расширяла ассортимент. Пожалуй, это было одно из самых прибыльных и стабильно работающих предприятий в округе. Всё же студент всегда хочет есть. Студенты не прочь и выпить, но тут правила академии строги, и на территории студенческого городка не имелось ни единого питейного заведения, что печалило многих. В том числе и преподавателей.
Несмотря на то что до ужина оставалось около полутора часов и я сама не проголодалась, всё равно поняла, что не способна отказаться от выпечки, поэтому смиренно приготовилась попрощаться со стройной талией. Впрочем, я готовилась с ней прощаться начиная с первого курса, но пока она всё еще была при мне. Чудом каким-то.
Дан притащил три круглых и больших пирога. Один — с курагой, другой — с мясом и еще один сырный. Комната тут же наполнилась ароматом свежей сдобы.
Свернувшийся клубочком на подушке, Халява оживился. Черные круглые глазки заблестели, носик задвигался, и мелкий демон мигом переместился с кровати мне на плечо, заставив застонать. Толстая тушка весила немало. А когда нахал сполз по рукаву на стол, я думала, он мне вообще сломает руку. Пушистый, непонятного вида зверь с жадностью уставился в тарелку, заканючив:
— Бу-у-улка…
Столько в его протяжном голосе было тоски, что не дать кусочек оказалось невозможно.
— Эй ты, лохматый, а когда домой-то собираешься? — спросил Дан, который на пирог косился ревностно. Видимо, учуял в мелком демоне конкурента.
Халява сначала дожевал кусочек пирога, который аккуратно сжимал в лапках, а потом ответил:
— А зачем?
— Зачем-то же вы всегда уходите? Вас вызывают, вы пьете кровь и уходите.
— Да, — согласился демоненок и снова начал гипнотизировать пирог. Его тельце пробила дрожь, даже крылышки мелко затряслись.
Дан демонстративно медленно оторвал поджаристую корочку и спросил:
— Хочешь?
Халява задрожал сильнее. Создавалось впечатление, что его прошибла лихорадка. Ответ на вопрос Дана не требовался, и так было понятно, что пирог гипнотизирует Халяву.
— Тогда скажи, почему все уходят, а ты остался? Почему ты не пьешь кровь, а ешь булку. Почему разговариваешь с нами?
Халява от обилия вопросов даже перестал трястись и нахохлился. Я уже подумала, что он не будет с нами общаться, но демоненок, подумав, всё же сказал:
— Много вопросов. Один вопрос — одна булка!
И выразительно покосился на зажатый в руках Дана кусок пирога.
— Ну-у… хорошо, — согласился полувампир. — Так почему все уходят, а ты остался?
— Булку дай, — потребовал Халява и протянул лапки к куску. Демоненка снова била дрожь, а от нетерпения он поерзывал на упитанной попе.
— А не обманешь? — подозрительно уточнил Дан, который выходцу из нижнего мира не доверял.
— Нет. Дай.
Схватив булку, Халява сразу же откусил и начал говорить, только когда прожевал.
— Не хочу.
— Что не хочешь?
— Уходить не хочу, — пояснил он, блаженно щурясь.
— Почему?
— Тепло, вкуфно. Не хочу.
— А всем остальным не нравится, и они уходят? — продолжил допрос парень.
— И мне не нравилось, — почавкал демоненыш.
— А сейчас что изменилось? — вклинилась я.
— Один вопрос — одна булка, — напомнил Халява, и я послушно выдала ему еще кусок пирога, отломив на этот раз с мясом. Халява откусил и отдал обратно со словами:
— Другую булку.
— То есть теперь тебе не просто булку надо? — удивилась я, отмечая, что наглость создания нижнего мира растет в геометрической прогрессии.
— Дай вкусную булку! — заныл он. — Жалко, что ли?
Я вздохнула и выдала ему пирог с курагой. Халява зажмурился от удовольствия и соизволил ответить чуть более развернуто:
— Не знаю, что изменилось. Мы попадаем сюда, и нам тут не нравится, поэтому уходим обратно. Там хорошо. А сейчас мне хорошо тут. Зачем уходить?
— Ну, логично… — протянул Дан и в задумчивости взлохматил шевелюру. Оторвал еще кусок булки и задал следующий вопрос:
— А что с кровью?
— Кровь питательно, но не вкусно. Она дает силу для перехода домой. А мне и так хорошо. Домой не хочу, кровь не нужна. Нужно вкусное. От вкусного хорошо.
— То есть, — осторожно поинтересовалась Элси, — ты собираешься жить тут, с нами?
— Один вопрос — одна булка… — категорично заявил Халява и с надеждой уставился на мою подругу. Но у нее, в отличие от нас, похоже, оказался иммунитет к прожорливому шантажисту.
— Ну уж нет. За этот вопрос никакой булки. Потому как это моя комната, и я хочу знать, кто в ней обитает. Не хочешь отвечать — коврик находится с той стороны двери. Там будешь спать?
— Нет. — Халява замотал лохматой головой с большими топорщащимися ушами. — Тут останусь. Тут хорошо.
— И у нас остался последний вопрос… — Дан протянул еще кусок пирога Халяве. — Вы не любите с нами говорить, почему ты говоришь?
— И я не люблю, — признался маленький демон. — Но за вкусное буду.
После этого Халява засунул в пасть кусок пирога целиком и начал демонстративно громко чавкать, всем своим видом показывая, что на сегодня он закончил и больше общаться не хочет. А может быть, просто обожрался, и булка в него больше не лезла. А нет вкусного — нет разговоров. Слопал он большую часть пирога с курагой. В меня бы точно столько не влезло.
Наевшись, Халява тяжело взмахнул крыльями, перелетел ко мне на кровать, устроился на подушке и натянул на себя покрывало. Мелкому демону явно было хорошо, а у меня назревал вопрос, где я буду спать. Не уверена, что мне хватит места рядом с развалившимся наглецом.
— Слушай, — спросила меня Элси, — а если его увидят? Нам не влетит за такое «домашнее животное»?
Я хотела ответить, что если и влетит, то явно меньше, чем за разоренную клумбу, но решила не тыкать в больное место и ответила ровно:
