— А бронзу можешь привезти? Или хотя бы олово?
— Если скажешь, где его купить, то, может быть, смогу, — ответил я.
— Его перепродают в разных местах. Но если хочешь хорошо заработать, надо покупать там, где его добывают, — посоветовал он.
— И где это? — поинтересовался я.
— В Индии или Британии, — ответил армянин. — Знаешь такие страны?
— Не только знаю, даже бывал в них, — ответил я.
— Неужели был?! — не поверил армянин. — Расскажи что-нибудь о них.
Рассказал ему само простое, что явно не изменилось за пятнадцать веков:
— В Индии всё время жарко, и полгода идут дожди, а полгода сухо. В Британии всё время холодно и все время идут дожди.
— В Британии я не был, ничего не скажу, а вот про Индию верно говоришь, — произнес купец-армянин.
Я подумал, что неплохо было бы купить олова, привезти в Херсон, там изготовить из нее и меди бронзу, которую и продавать в Константинополе. Бронза стоила намного дороже меди.
Потом я сходил в Александрию за специями, благовониями и индийскими тканями. Тамошние купцы подтвердили информацию об олове и даже предложили привезти ее. Правда, цену запросили слишком высокую. Суэцкий канал еще не построили, так что до Индии на судне мне надо добираться вокруг Африки. Это слишком долгое плавание да и опасное. А вот Британия… В эту навигацию уже поздно. Те края лучше навещать летом.
Четырнадцатого августа 582 года умер император Тиберий Второй. Ходили слухи, что его отравили, добавив яд в тутовые ягоды. Склонен верить, что это вымысел, потому что не представляю, как можно пропитать ядом эти ягоды. За неделю до смерти он назначил своим преемником молодого каппадокийца Маврикия, пожелав ему: «Пусть твое правление станет для меня самой красивой эпитафией». Интересно, что он имел в виду? Сам Тиберий прославился транжирством. Говорят, за первый год он промотал семь тысяч двести фунтов (примерно 2,3 тонн) золота. О Маврикии я слышал, что он неплохо воевал с персами и, скажем мягко, не отличался щедростью. Получается, скупость — лучшая эпитафия мотовству.
58
В конце зимы дукс стратилат Евпатерий передал мне, чтобы я по возможности заглянул к нему в гости. Я предположил, что разговор пойдет о поставках оливкового масла. Мы с ним уже наработали схему, по которой масло покупалось чуть дороже рыночной цены, и половина этого чуть шла в карман дуксу. В России такая операция называлось откатом.
В кабинете дукса стратилата Евпатерия было тепло. Под мраморным полом пролегали трубы, по которым текла горячая вода. Римляне были большими мастерами в вопросах водоснабжения, отопления, канализации. Это не мешало дуксу кутаться в плащ из куньего меха.
— Не представляю, как ты жил в стране, где всегда холодно, — начал он, поприветствовав меня.
— Я уже и сам не представляю, — сказал я чистую правду, потому что привык к крымским коротким теплым и малоснежным зимам.
— Из Константинополя сообщили, что весной пришлют войска для освобождения Боспора, — сразу перешел к делу Евпатерий.
— Давно пора, — согласился я.
— Мои друзья пишут, что Маврикий решил восстановить империю в прежних размерах. Для этого набирает новых солдат, сообщил он.
— Как бы нам не прислали одних новичков, — сказал я.
— Не должны, — неуверенно произнес дукс. Видимо, эта мысль приходила ему в голову, поэтому добавил: — Оставим их охранять Херсонес.
— Понадобится моя помощь? — упредил я его просьбу.
— Да. Нужно будет перевезти пехоту. Конница пойдет своим ходом, — ответил он и сам спросил: — Сколько сможешь выделить кораблей?
— Два, — ответил я.
Дукс стратилат кивнул головой, потому что услышал то, что хотел, и продолжил:
— И еще потребуется помощь твоих друзей аланов. Само собой, им заплатят, как конфедератам. Сколько у них бойцов?
— Можешь рассчитывать на две сотни катафрактариев (тяжелых конников), — ответил я.
— Даже так?! — удивился дукс стратилат Евпатерий. — Я думал, у них легкая конница.
— В содружестве со мной аланы основательно потяжелели, — сообщил я. — А легкую аланскую конницу можно нанять в Согдее или готскую в Дори (Мангуп).
— Готы поставят пехоту, три нумерии (1200 человек), — сообщил он.
— Когда в поход? — поинтересовался я.
— Как только придут корабли с войсками, — ответил дукс стратилат Евпатерий.
Прибыли они в конце апреля. К тому времени я успел отвезти рыбацкие артели на Тендровскую косу. Там на зиму оставались несколько херсонцев. Они построили деревянные дома, обзавелись кое-каким хозяйством и заготовили рыбы. Подозреваю, что через несколько лет там будет деревня. Если, конечно, какие-нибудь залетные кочевники случайно не наткнутся на мою факторию. Кто там следующий должен прискакать в эти края? Угры, вроде бы? Я продал рыбу в Константинополе и купил в Ираклии оливкового масла для херсонского гарнизона. Война войной, а откат все равно нужен.
Затем я съездил на медный рудник. Отвез туда продуктов на полгода. Хисарн обжился на руднике, построил длинный готский дом с отдельными конюшней, сеновалом, кладовыми. Заодно подправил стены и возвел возле ворот башню, на которой несли службу двое часовых. Еще двое встретили нас на подходе, там же, где был пост утигуров. Я забрал медь и золото и поспешил домой.
Византийские войска прибыли на десяти транспортных кораблях. На каждом по нумерии, то есть, всего около четырех тысяч человек. Вместе с херсонским гарнизоном, добровольцами, готской пехотой и аланской конницей будет около шести тысяч. И еще пять дромонов для пресечения снабжения осажденного города с моря.
Первого мая армада кораблей двинулась к Пантикапею (Боспору). На каждом из моих судов было по сто солдат в трюме и на палубе и припасы в твиндеке. Когда проходили место, где я выпал с яхты, появилось предчувствие, что опять случится что-нибудь невероятное. Меня переполнило странное чувство — смесь восторга, как при долгожданной победе, и тошноты, какая бывает, когда сильно испугаюсь. Увы, чуда не случилось…
Высадили десант в том месте, где, насколько я помню, будет судостроительный завод «Океан». А может, ошибаюсь. Я часто бывал в Керчи в бытность курсантом и молодым штурманом. Иногда кажется, что узнаю место, в которое попал в шестом веке, а потом, что вроде бы и нет. Даже гора Митридат в первый мой визит в Пантикапей показалась знакомой и незнакомой одновременно. Наверное, потому, что она застроена домами и ограждена высокими стенами.
Тюрки нам не мешали. Они закрылись в городе, со стен наблюдая за высадкой. Им не позавидуешь: помощи ждать неоткуда, потому что гражданская война — самая безумная и жестокая из войн — у них пока не кончилась.
Мне было поручено вместе в дромонами пресекать снабжение города по морю. Я поставил оба свои судна на якорь напротив порта, ошвартовав их лагом. Место здесь тихое, ни течений, ни штормов, глубины маленькие, даже затонуть толком не сможешь. Почти весь день я купался, загорал и тренировался с Сафраком. В последнее время начал делать заметные успехи. Уже был не тот новичок, с которым гепид разделывался одной левой. Теперь и я мог фехтовать, держа меч не только в правой руке, но и в левой, и даже по мечу в обеих.
