Узнав все, что хотел, я поскакал по римской дороге сперва на восток, а потом свернул на юг, обогнул город Уилтон и заспешил в Бристоль. Там уже готовились на следующее утро выйти на захват Оксфорда.
Три графа внимательно выслушали мой доклад о лагере короля Стефана и о строительстве замка. А вот когда я предложил свой план действий, Ранульф де Жернон, граф Честерский, воскликнул:
– Да ты с ума сошел!
– Фортуна приветствует дерзких, – сказал я на латыни.
Понял меня только Роберт, граф Глостерский.
– Ты понимаешь, чем может закончиться для нас твое мероприятие? – задал он вопрос.
– Выиграете много или почти ничего не проиграете, – ответил я. – Никто из вас участвовать не будет. Пойдут только незнатные рыцари и сержанты, три-четыре сотни человек. Если не повезет, это будет неудача одного из ваших вассалов, который с маленьким отрядом нарвался на армию короля Стефана. Погибнет от силы сотня-две человек, что для вас решающего значения не имеет. Ну, а если повезет…
Что будет, если моя авантюра проскочит, им не надо было объяснять.
– Потом можно будет осадить Шерборн. Захватим его – и опять откроется дорога к проливу, к быстрой связи с Нормандией, – помечтал граф Глостерский.
– И сможем еще раз разорить владения Роберта де Бомона, – произнес граф Честерский.
Кому что, а курке – просо. Дался ему этот Роберт де Бомон!
– Тогда мы повоюем! – заранее потирая руки, произнес граф Линкольнский.
Этого больше интересовал сам процесс, чем политические, моральные или материальные дивиденды.
– Ты уверен, что получится? – спросил Роберт Глостерский.
– Нет, – честно признался я, – но другой такой шанс вряд ли подвернется в ближайшее время. Если вообще когда-нибудь подвернется.
– Что ж, бери рыцарей и сержантов – и с богом! – пожелал он.
– Мы сперва поскачем в сторону Оксфорда. Пусть все в Бристоле узнают, что мы поскакали налегке, чтобы внезапно напасть и захватить побольше скота, который потребуется на время осады города, – предложил я. – А вы на следующий день начинайте движение в сторону Бата. Якобы для того, чтобы король Стефан подумал, что вы идете на него, а на самом деле направитесь в Оксфорд.
– Как бы не перемудрить, – предупредил Ранульф де Жернон. – Он возьмет да и пойдет на нас.
– Не думаю, – сказал Вильгельм де Румар. – Ему выгоднее дождаться нас на укрепленной позиции.
На следующее утро отряд из девяноста рыцарей, такого же количества оруженосцев и двух с половиной сотен конных сержантов, налегке, только с одной запасной лошадью на каждого рыцаря, отправились из Бристоля на северо-восток, в сторону Оксфорда. До обеда мы скакали в этом направлении, а потом повернули на юг. Дороги мною были разведаны, так что передвигались быстро.
К вечеру мы уже были южнее Уилтона. Англия – это не Россия с ее бесконечными расстояниями. Здесь все близко. На большом лугу вдали от человеческого жилья сделал привал. Я рассказал своему отряду, куда и зачем мы скачем.
– Если получится, нас ждет слава и богатые трофеи, – пообещал я и предложил: – Кто не хочет участвовать в нападении, может вернуться в Бристоль. Остальным, кроме караула, можно перекусить и поспать, пока не выйдет луна. Костры не разводить.
Никто не уехал. И заснуть никто не смог. Я тоже. Сидел под деревом на краю луга, смотрел на темные силуэты людей, которые, собравшись в небольшие группы, что-то тихо обговаривали. Я опасался, как бы они не договорились и не свалили большой группой.
Рядом со мной сел Тибо Кривой, который ходил пообщаться со старыми приятелями.
– Тут кое-кто спрашивает, нельзя ли к тебе на службу попасть? – сообщил он.
Хорошая новость. Если бы сомневались в будущем мероприятии, спрашивали бы о другом.
– Ты давно их знаешь? – спросил я.
– Кого давно, кого не очень, – признался он.
– Нам с ними придется идти в бой и жить под одной крышей. Так что подумай, на кого можно будет положиться, а на кого не очень, – приказал я. – К концу компании и решим, нужен ли нам кто-нибудь из них?
Тибо довольно хмыкнул, польщенный доверием. Ему, видимо, никогда раньше не приходилось решать судьбу своих товарищей. Да и командовать другими рыцарями начал только, попав ко мне на службу.
Вышла луна. Она была почти круглая – приближалось полнолуние. Светила ярко, видно было почти, как днем. Я приказал трогаться в путь. Теперь уже ехали медленно, шагом. Спешить нам некуда. Вскоре выбрались на римскую дорогу. Скакать по ней было намного приятнее. Да и пропало опасение сбиться с пути.
Километрах в трех от города Уилтона я остановился и тихо окликнул авангард из пяти сержантов, которые скакали впереди. Рыцари сменили коней, надели дополнительную броню, у кого была, взяли у оруженосцев копья и заняли места впереди колонны. Теперь за ними будут ехать сержанты, а не оруженосцы, которые с запасными лошадьми переместятся в хвост.
Мы постояли на месте, ожидая, когда зайдет луна и начнутся утренние сумерки. Сразу почувствовал легкий ветерок, который «холодил былые раны». Мне он холодил только лицо, отчего немного ныла сломанная в драке в двадцатом веке лицевая кость. Сломают ее, если не ошибаюсь, через восемьсот сорок девять лет. Тогда я победил, пропустив в самом начале драки всего один удар. О том, что сломана кость, узнал через три недели, когда спала опухоль и стала заметна выемка на скуле. Пошел к врачу. В поликлинике сделали рентген и сообщили приятную новость.
Небо начало медленно сереть. Над землей стелился редкий туманец. Значит, выпадет роса. Кому-то придется лежать на сырой траве, а потом в сырой земле. Я тряхнул головой, отгоняя грустные мысли.
– Поехали, – тихо сказал сам себе и тронул Буцефала.
Давно он уже не носил меня в полном комплекте доспехов и в придачу еще и свои. Я, правда, не подгонял жеребца, берег его силы для боя. Возможно, нам придется улепетывать настолько быстро, насколько сумеем.
Лагерь короля Стефана уже начал просыпаться, когда мы выехали из леса. Они без опасения смотрели на всадников, которые спокойно, походной колонной выезжали из леса. Им в голову не приходило, что мы – враги.
Я поднял копье вверх и покачал им из стороны в сторону. Рыцари, ехавшие за мной, начали разъезжаться в стороны, перестраиваясь с лаву и ускоряя ход. Я тоже пришпорил коня. Нам оставалось проскакать с километр. В лагере смотрели на нас пока что с недоумением. Но скоро поднимут тревогу. И я ударил Буцефала шпорами со всей силы. При быстрой скачке легче справиться со страхом, потому что внимание сосредотачивается на управлении лошадью.
Быстрый и гулкий перестук копыт справа, слева и сзади создавал иллюзию, что я часть неудержимого, непобедимого целого, которое возникает при конной атаке. Набирая скорость, мы неслись на лагерь короля Стефана. Там уже поняли, что на них напали. Из шалашей и шатров выскакивали люди. На мгновение замирали, глядя на несущуюся конную лавину, а потом быстро принимали решение. Кто-то бежал к лошадям, которые паслись по ту сторону заградительного вала, кто-то – в город или аббатство, кто-то перебирался через реку, благо она не очень глубокая, и лишь малая часть готовился дать отпор.
