Я наблюдал за ним через окно, стоя в своем церемониальном зале, как называл помещение для торжественных приемов. Рядом со мной стояли воевода Увар Нездинич и сотник Мончук. Я позвал их, потому что могла потребоваться какая-нибудь информация о предполагаемом противнике.
— Сдает боярин Микула, — сказал воевода. — Раньше в седло запрыгивал без помощи стремени, а теперь слезает с трудом.
— Посмотришь на него и подумаешь: стоит ли доживать до старости?! — произнес я.
— Жить всем хочется, — признался Увар Нездинич и тяжело вздохнул.
Он занял место на лавке справа от меня, а Мончук — слева. Больше никого я не позвал. Не тот, так сказать, уровень визита, чтобы устраивать большой прием. Савка открыл извне двери в зал церемоний и торжественно, как я его научил, огласил:
— Боярин Микула с поручением от Олега, Великого князя Черниговского! — а потом отошел в сторону, дав дорогу посольству.
На черниговцев Савка произвел впечатление. Уверен, что этот эпизод обязательно расскажут не только своему князю, но и обсосут со всеми знакомыми. Решат, что я позаимствовал церемонию у ромейского императора.
Обменявшись приветствиями, боярин Микула прокашлялся, прочищая горло, и громко и четко, словно имел дело с тугими на ухо, изложил цель своего посольства:
— Князю Михаилу не усиделось на Новгородском столе, решил вопреки дедовскому обычаю поискать Черниговский под Олегом. Обещал летом вместе со своим зятем Юрием, Великим князем Владимирским, пойти на нас войной. Князь Олег призывает всех своих удельных князей встать под его знамя и отстоять свою землю. Зовет и тебя, князь.
— Предупреждал я вас, что не усидит Михаил в Новгороде, — сказал я. — Говорят, там народ своевольный, на каждом конце свой Великий князь, а в каждом дворе по удельному.
Воевода Увар, который в молодости бывал в Новгороде, улыбнулся и покивал головой, подтверждая мои слова.
— Точно, предупреждал ты нас, — согласился боярин Микула. — Да только мы Олегу крест целовали, за него и будем стоять.
— Раз целовали, значит, стойте, — разрешил я. — А я ему клятв не давал. Наоборот, он пообещал собор построить да передумал. Так что передайте князю Олегу, что мне сейчас некогда в походы ходить, надо собор закончить.
— Разве он не закончен?! — удивился боярин Микула. — Я мимо проезжал, вроде бы все готово.
— Снаружи — да, а внутри еще много работы. Закончится как раз к тому времени, когда моя помощь будет не нужна, — произнес иронично. — Слово князя должно быть крепко. Не умеешь держать его, не садись на стол, — добавил я и встал, давая понять, что прием закончен. Чтобы смягчить отказ, предложил: — Сейчас баню протопят, попаритесь, а затем на пир приглашаю.
— Спасибо, князь, за приглашение, но нам сейчас не до пиров, — отказался боярин Микула. — Надо в Рыльск скакать к князю Мстиславу, иначе по льду не успеем вернуться.
Причина уважительная. Если не успеют по льду, тогда придется месить грязь по лесным дорогам с самую распутицу или пережидать не меньше месяца. Впрочем, мне было глубоко плевать на их отказ, поскольку мой отказ был покруче. Я макнул Великого князя носом в его собственную лужу. Такое не забывают и не прощают. Если Олег усидит на Черниговском столе, надо ждать его в гости. Придется отбиваться от него до прихода монголов. Я помнил, что Чернигов монголы захватят, как и столицы других Великих княжеств, Владимирского и Киевского. Только на счет Галицкого забыл, потому что, в отличие от вышеперечисленных трех, никогда не бывал там в будущем.
Морской поход опять пришлось отложить. Князь Олег — человек горячий. Если решит отомстить, то сразу выполнит, в долгий ящик откладывать не будет. Иначе остынет и передумает. Князь Михаил пришел на Черниговскую землю со своим зятем князем Юрием и объединенным войском. Сражений не было. Михаил не спешил нападать, обижать своих будущих подданных. Начались дипломатические маневры, которые растянулись до середины лета. К Олегу Святославичу приплыл Кирилл, митрополит Киевский, и уговорил подчиниться решению съезда Ольговичей, уступить Черниговский стол законному наследнику. Поскольку у Михаила войско было больше, никто из удельных князей, подобно мне, не поспешил на помощь Олегу, не захотел лечь костьми за чужие интересы, а черниговские горожане отказались сидеть в осаде, пригрозили открыть ворота врагу. Так что пришлось князю Курскому уважить просьбу митрополита, вернуться в свой удел. В Курск он отплыл на девяти ладьях с семьей, домашней прислугой и той частью своей дружины, которая перебралась с ним в Чернигов.
От Олега Святославича можно было ждать непродуманных поступков, поэтому я устроил небольшое шоу на берегу Сейма. На пустыре, где обычно проводил занятия с дружинниками, построил все пять сотен. Пеших — в четыре шеренги, конных — в две. Получилась довольно длинное построение. Они стояли спиной к реке, никому не угрожая. Только мы с воеводой Уваром сидели на лошадях перед строем, лицом к реке. Учения проводили, а заодно демонстрировали силу.
Ладьи с курянами проплыли мимо нас, сбавив ход. Наверное, с реки мы смотрелись красиво и грозно. Ровные прямоугольники воинов, облаченных, как один, в металлическую броню и хорошо вооруженных, не остались незамеченными. Все куряне, кто не сидел на веслах, собрались на правых бортах ладей и молча смотрели на мою дружину. Мои воины тоже молчали. Я не сказал им, зачем построил, но все и так знали, что мимо поплывет бывший Великий князь. В эту эпоху на Руси никто никому не доверял, поэтому ждали от курян подляну. Если и были у князя Олега недобрые намерения, ровные шеренги моих дружинников развеяли их. Я добился того, чего хотел, причем без потерь. Лучшая победа — победа без боя.
5
За два года шхуна рассохлась. Десять дней мы потратили на то, чтобы законопатить и просмолить ее. Материалы и инструменты привезли с собой на двух ладьях, которые я нагрузил на обратную дорогу купленными у местных жителей овечьей шерстью и выделанными кожами. В Путивле из них изготовят обмундирование для моей дружины. Если я не выдам новое, так и будут ходить в рванье.
Черное море встретило нас северным ветром силой баллов пять. Мы подняли все паруса и понеслись к Босфору. Я решил поохотиться в Средиземном море и заодно навестить тестя с тещей, сообщить им, что у них появился еще один внук по имени Андрей. Назвать так предложила Алика. Русский вариант имени Эндрю, с которым у нее, видимо, связаны приятные воспоминания. Наверное, это один из тех придурков, которые полегли за нее на нефе. Кстати, Жоффруа де Виллардуэн даже не заикнулся по поводу погибших рыцарей. На то он и рыцарь, чтобы погибнуть в бою. Скорее всего, это были младшие сыновья из незнатных семей, а их старшие братья ходили под моим командованием в поход на сарацинов.
Мраморное море и пролив Дарданеллы контролировали корабли Никейской империи. За два года войска Иоанна Дуки Ватацеса сильно потеснили латинян. На азиатском берегу теперь принадлежала Латинской империи лишь неширокая полоса напротив Константинополя. Пошлина за проход осталась прежняя. Поскольку шли в балласте, заплатили всего одну золотую номисму, отчеканенные еще императором Алексеем — последним правителем Ромейской империи.
