Ага, значит, пожалованный. Мысль о том, кто из Рюриковичей такой щедрый, я подавил в зародыше как несвоевременную.
Моя выходка явно окончательно расстроила Дашу, и она опасливо косилась на меня в ожидании очередной пакости.
Да уж, силен бывший боярский род, если даже самая строптивая и неадекватная из ныне живущих Рюриковичей ведет себя в этом доме столь опасливо. Значит, не случайно в моем мире Романовы взобрались на опустевший престол.
Светлейший Никита Александрович встретил нас в предсказуемо мрачно-монументальном кабинете. За громаднейшим столом из темного дерева оказалось пусто. Усталый, явно сильно сдавший старик сидел в кресле-каталке возле невысокого стола в углу комнаты. Там имелись удобные кожаные кресла для гостей, куда нас и направил жест старческой руки.
Перед тем как присесть, Даша подошла к старику и поцеловала его в щеку.
– Здравствуйте, Никита Александрович.
– Здравствуй, дочка, – прокряхтел старик и уставился на меня. – И ты здравствуй, добрый молодец.
– Здравия желаю, ваша светлость!
– Бодрый какой, – по-доброму хмыкнул князь и принялся меня рассматривать.
Не скажу, что чувствовал себя так уж неловко, но все равно узоров на мне вроде нет и цветы не растут. Что он вообще собирался высмотреть?
Пока мы с Дашей устраивались в креслах, все тот же звероподобный слуга притащил огромный поднос с принадлежностями для чаепития. Когда сервировка закончилась и слуга ретировался, князь взял слово:
– Позволь, воин, отблагодарить тебя за услугу великую, да не в том она, что упокоил ты тварь мерзкую, а в том, что теперь долг крови у меня перед тобой, вьюнош, да перед милой и шебутной Дашенькой. А ее дядюшка остался с носом. Все его старания прахом пошли, но в том тоже лихо есть. Злобу затаит великий князь и на тебя, и на меня.
– Если бы только это, – фыркнула как кошка Даша. – Наш пострел везде поспел.
И тут она практически дословно передала старику Романову нашу перебранку с шефом жандармов. Такое впечатление, что княжна сидела под дверью и подслушивала.
Рассказывала она эту историю как некий курьез, но меня не покидало ощущение, что все эти откровения не просто так. Еще бы понять, чем это грозит лично мне.
Выслушав княжну, Никита Александрович задумался. Да так глубоко, что мне показалось, будто он уснул. В это время Даша начала распоряжаться чайным сервизом и обеспечила всех порциями ароматного напитка. От нечего делать я приложился к чашке, предварительно слопав две ложки вкуснейшего малинового варенья. И только тут заметил, что князь опять пытается насверлить во мне дырок своим взглядом.
Неуютно как-то.
Дальше разговор пошел ни о чем, и я в нем особого участия не принимал, до тех пор пока Даша не вспомнила о погибшем княжиче. В ответ на ее утешительные слова Романов только отмахнулся:
– Видать, согрешили мы перед Господом, что отсек он главную ветвь рода, аки больной побег. Старшой мой бездумно сгинул в дуэли дурной, на потеху жадным до крови злопыхателям. А младшой искал приключений на свою буйну головушку и нашел. Похоже, сие знак свыше и древо Романовых нуждается в прививке.
С этими словами он жестко посмотрел мне в глаза.
– Не осталось в роду прямых наследников. Так, седьмая вода на киселе. Ныне не в чести старый обычай принимать в род свежую, не тронутую златою ржой кровь, но предки наши мудры были, и нам надобно брать с них пример. Что скажешь на это, воин?
Не понял? Это что за фигня? Я до сих пор думал, что подобное возможно только в приключенческих романах, да и то не самого высокого пошиба. А еще в сказках допусти́м подобный прыжок из грязи да в князи.
Ошарашенно посмотрев на Дашу, я увидел, что она тоже вперилась в меня взглядом, словно чего-то требуя.
Так, стоп, тут важнее не осмыслить сие чудо чудное, а понять, нужно ли мне оно. Не думаю. Точнее, думаю, что точно не нужно. И никаких сомнений в этом нет. Теперь осталось грамотно донести эту крамольную мысль до слишком уж заинтересованных слушателей:
– Не растет яблоко на березе, как ни прививай. Я мало что знаю о роде Романовых, но уверен, найдется в нем достойный юноша, хотя бы с третьей или второй водой в том самом киселе. Только брать нужно помоложе да учить пожестче. Ну, с этим, думаю, у вас, ваша светлость, проблем точно не будет.
Немая сцена – они же, но только слегка подофигевшие.
Честно, я думал, что Даша прямо сейчас нахлобучит мне на голову здоровенный заварник с горячим чаем. Даже удивился, что она сдержалась.
Князь пришел в себя первым и ухмыльнулся в жиденькую бороденку, явно знавшую лучшие времена.
– Возможно, ты и прав, Игнат Дормидонтович, но тяжкий то выбор будет, и труд немалый. Благодарствую и за подвиг твой, и за совет мудрый, весьма дивный для столь юного ума. Ежели надобность в помощи какая будет, ты обращайся без стеснения, как к другу.
– Ваша дружба для меня и есть высшая честь и награда.
Я не поленился и, встав, отвесил старику малый поклон.
Даша все это время шалым взглядом смотрела то на меня, то на князя.
Откашлявшись, старик продолжил:
– Но кое-что могу сделать и ныне. Знаю, что наступил ты на хвост драной кошке, играющей сердцем сдуревшего на старости лет Голицына, аки клубком ниток. Помню, что обещался не лезть более в Игру, но с легкой душой порушу слово свое. Отныне не тронут тебя убивцы или узнают, сколь неприятен я бываю во злобе грешной.
В ответ я уважительно поклонился и тут понял, что садиться обратно в кресло не стоит. Даша тоже уловила немой посыл князя и, подскочив, добавила свой поклон к моему. Затем повторила процедуру целования и буквально потащила меня из кабинета.
– Ты нормальный?! – насупившись, спросила она, когда мы спускались по ступеням высокого крыльца. – Надеюсь, тебе хватило ума понять, что сейчас произошло, точнее, не произошло?
– И понял, и хорошо обдумал, – спокойно ответил я. – Не нужно мне этого.
– Как не нужно? – искренне удивилась Даша.
– А зачем? – вопросом на вопрос ответил я.
– Ну… – сказала княжна и задумалась. Похоже, подобные мысли еще не поселялись в ее голове. – Но ведь от дворянства ты не отказался?
– Потому что в сословном обществе это как минимум удобно, а вот влезать в великосветский гадюшник с этой вашей странной Игрой – тут уж увольте. Даша, у меня есть призвание и дело, а все остальное лишь мишура. Скажи еще, что тебе не душно в маске принцессы, будь она сто раз золотая и почетная?
Похоже, я тронул в душе княжны какую-то потаенную струну. Это заставило ее хорошенько задуматься, и пребывала она в этом слегка пришибленном состоянии до самого возвращения домой. Лишь когда мы выгружались из коляски, княжна опомнилась:
– Игнат Дормидонтович, вы спрашивали о том, где мой супруг. Так зачем же он вам понадобился? – Увидев, как я покосился на кучера, Даша добавила: – Идемте в мой кабинет.
