Нашу коляску буквально застопорили, окружив галдящей толпой, состоящей в основном из старых цыганок и чумазых детишек. Даже не знаю, что произошло бы дальше, но тут подоспел экипаж с упырем. Толпу словно окатили из полицейского брандспойта. Она отшатнулась и даже затихла, что мне показалось истинным чудом.
Упырь величаво сошел с подножки коляски и подошел к нам. Ионел также покинул транспортное средство и, подойдя ближе к начальству, быстро заговорил. Когда следователь закончил доклад, капюшон утвердительно кивнул.
Несмотря на то что толпа притихла, идти дальше нам все равно пришлось пешком. Мунтяну махнул мне рукой, а когда я приблизился, шепнул:
– Ведите.
Судя по хриплому шепоту и напряженному лицу, мой недобрый знакомец сильно нервничал.
Ну а мне тогда что делать? Паниковать? Не дождетесь!
Сжав нервы в кулак, я шагнул вдоль ослабшей виртуальной нити. Это значило, что убийца очень близко.
Чем дальше мы углублялись в расположение табора, тем сильнее бесновалась толпа, но пока держалась на опасливом расстоянии. Вокруг нас по-прежнему суетились только женщины да пара стариков. Мужчины средних лет и юноши держались на расстоянии, иногда мелькая за толпой цыганок. Дети после появления вампира вообще исчезли как по мановению волшебной палочки.
Интересная, скажу вам, тактика, впрочем, если напрячь память, то можно вспомнить, что в моем мире дела обстоят примерно так же. Просто я еще никогда не видел цыганских таборов такого размера.
Еще через полсотни метров движения по этому дурдому я ощутил, как меня хлестнуло страхом. Наша с убийцей связь давала возможность ловить отголоски его эмоций. Не останавливаясь, я специально взял немного в сторону от направления нити и почувствовал, как страх цели немного ослаб. Но сходил с пути я не для его успокоения, а чтобы по отклонению нити вычислить, где именно находится наш преступник. После того как мы описали почти полукруг, сомнений больше не осталось – цель в большой кибитке рядом с красно-зеленым шатром.
Сначала я удивился, почему убийца не сбежал, как только в таборе начался переполох. Но затем понял, что, если не учитывать наличия видока, безопаснее для беглеца места все равно не найти. Даже полк солдат будет искать цыгана в таком огромном таборе до скончания веков.
Сообщить своим временным союзникам об обнаружении цели я не успел, потому что нам навстречу, приковывая к себе всеобщее внимание, вышел представительный седобородый старик в чуть потертом, но еще богато украшенном золоченым позументом одеянии. Его голову венчал помятый котелок с фазаньим пером.
Наш вампир двинулся навстречу старику, обгоняя меня с сыщиком.
Да уж, я как-то пропустил момент, когда этот упырь перешел в разряд своего. Но в таком окружении будешь рад любой защите, особенно не имея за душой даже ржавого гвоздя.
Когда фигура в балахоне закрыла меня от делегации со стариком, я шагнул ближе к Ионелу и прошептал, не разжимая губ:
– Кибитка справа.
Мунтяну сделал вид, что ничего не услышал, но тут же словно эхом моим словам прозвучал его шепот на молдавском, явно адресованный упырю.
Пока мы, несмотря на все еще стоявший кругом гвалт, перешептывались, старик начал возмущенно вещать, размахивая клюкой в опасной близости от лица вампира.
Он что, окончательно впал в маразм?
Даже косясь на кибитку, я не сумел заметить, как убийца выскользнул наружу, пользуясь тем, что внимание незваных гостей было приковано к старику. Просто слушавший барона вампир внезапно исчез и полуразмытой тенью переместился к кибитке. А еще через секунду здоровенный кучерявый цыган в красной рубахе и с серьгой в ухе уже висел в воздухе, дрыгая ногами в бессильной попытке достать ими до земли.
Если я думал, что раньше вокруг царил полнейший бедлам, то сильно ошибался, потому что через секунду начался настоящий мини-Армагеддон.
Меня тут же атаковало что-то пестрое и визжащее с тонкими, голыми до локтей руками, а в следующий момент острые ногти на этих руках едва не вырвали мне глаза. С большим трудом удалось оттолкнуть от себя вопящую цыганку, и тут же сзади навалилось что-то не очень тяжелое, поэтому не так уж трудно было совершить простейший бросок через себя и отправить голосящий снаряд в полет. Но легче не стало. Меня ухватили за обе руки, и к тому же кто-то укусил за ногу.
Да сколько же можно?!
На Ионеле тоже повисло несколько дам, явно не с сексуальными намерениями.
После недавнего ритуала запускать крылья было бы неразумно, да и в такой кутерьме пара секунд ускорения вряд ли поможет, но очень уж не хотелось быть разодранным на куски стаей бешеных кошек.
Я уже мысленно потянулся к татуировкам на руках, но тут ситуация резко изменилась. В воздухе хлопнул выстрел. Но не он спугнул толпу, а стрекочущий зов упыря, последовавший вслед за выстрелом.
Словно загаженная целлофаном, объедками и радужной пленкой нефти морская волна, толпа цыган отхлынула от нас под напором страха. На освободившемся пространстве остались только мы с Ионелом и все еще удерживающий свою жертву вампир. Оглянувшись, я увидел редкую цепь из дюжины фигур в балахонах.
Неужели все закончилось?
Для меня – возможно, но не для обитателей табора, поднявших руку на стригоя. Кто бы сомневался, что с упырями такие номера не пройдут.
Стоявшие неподвижно фигуры внезапно рванули вперед, и притихшая от страха толпа взорвалась криками боли. В воздух взлетели шлейфы красных брызг.
После столь близкого знакомства мне этих ребят в цветастых тряпках любить не за что, но подобный окорот – пожалуй, уже перебор. Если верить уверениям Наташи о показательно-мирном сосуществовании в Валахии людей и упырей, все происходящее, скорее всего, даже не реакция на преступление, а давно назревший акт устрашения. Возможно, это единственный способ удержать в узде подобную публику, для которой наглость уже не инструмент, а способ жизни.
Но не мне судить. Своих проблем хватает, особенно учитывая то, что я оказался замазан в сем безобразии по самые брови. А это значит, что нужно как можно быстрее покинуть благодатные земли Валахии с ее очень колоритным населением.
Увы, не получилось, и что самое обидное, в большой степени именно по моей собственной вине.
Мунтяну вернул меня в замок, где знакомый лекарь позаботился обо всех царапинах и укусах. А еще я самостоятельно продезинфицировал себя изнутри и немножко снаружи, используя триста граммов отличного коньяка: замеченная мной антисанитария в таборе сильно напрягала, а лечебные артефакты все еще не внушали полного доверия.
Немного успокоившись, я тут же отправил Наташу на поиски того, кто может дать мне разрешение на выезд из страны. Вернулась она без разрешения, но с письмом от профессора. Нартов очень просил меня задержаться до их с Дракулой возвращения и дать ему возможность пообщаться со мной на осеннем балу в честь праздника урожая. В письме профессор намекал, что разговор будет очень познавательным, потому что он получил у своего нового покровителя разрешение на выдачу мне некоторых сведений.
