Внезапно сквозь канонаду прорезался оглушительный, режущий уши звук. На очень низкой высоте, буквально метрах в пятидесяти от поверхности земли, мчался в нашу сторону американский бомбардировщик. На хвосте у него сидели два китайских истребителя.
– А вот это уже очень хреново! – закричал я, отшвырнул стаканчик с чаем в сторону и схватил Ксению за руку. – Бегом в машину! Быстро уезжаем!
Никому ничего не пришлось объяснять, Ксения с Никитой уже и сами все поняли. Мы в два прыжка подскочили к машине и успели первыми вырулить с заправки на дорогу. Сразу после нас люди тоже бросились к своим автомобилям, но из-за паники и спешки несколько автомобилей столкнулись и загородили выезд остальным.
Ксения изо всех сил давила на педаль газа. Я обернулся и в стекло заднего вида увидел, что истребители попытались атаковать бомбардировщик, но он выпустил ложные цели, и ракеты ушли за ними. А из бомбардировщика, мчащегося прямо над землей, посыпались бомбы…
Звук первого же взрыва заставил Ксению нервно крутануть руль в сторону.
– Что это было? – закричала она, но я не успел ответить.
Серия взрывов оглушила нас. Ксения вцепилась в руль с выпученными от ужаса глазами. Она что-то кричала, но я не мог ее расслышать из-за грохота. Мы увидели, что бомбардировщик пронесся прямо над нами, а потом заложил крутой вираж, уходя от истребителей. И тут позади нас рвануло! Видимо, одна из бомб попала прямо в заправочную станцию! Обернувшись, я успел увидеть огромный столб огня, взметнувшийся вверх, а потом взрывная волна смела наш автомобиль. Ксения потеряла управление, машина подскочила, потом несколько раз перевернулась, и наступила полная темнота…
Глава 22
Испытания на выдержку
Я очнулся от сильной боли в правой ноге. Еще до этого болевшую щиколотку зажало между сиденьем и дверью. Рядом сидела Ксения, ее голова безвольно лежала на руле. Я окликнул ее, но она не пошевелилась. Я очень испугался, схватил ее за запястье и нащупал пульс. Слава богу, жива. Я осторожно откинул ее голову на сиденье и осмотрел. Вроде бы никаких серьезных ран и повреждений. Сзади глухо застонал Никита. Я посмотрел сквозь разбитое боковое стекло. Взрывной волной машину сбросило с дороги далеко на обочину, но, на наше счастье, перевернувшись, она снова встала на колеса. Я открыл дверь, аккуратно высвободил ногу и попытался на нее встать. Было больно, но вполне терпимо. Я вылез из машины и похромал к двери с противоположной стороны. Открыл дверь и аккуратно вытащил Ксению на землю. Потом заглянул на заднее сиденье. Никита уже пришел в себя и тоже пытался вылезти из машины. Я достал бутылку с водой и начал понемногу лить воду Ксении на лицо. Она зафыркала и открыла глаза.
– Ксюша, милая, как ты? Что болит? Руки-ноги целы? – забросал я ее вопросами.
Она ответила не сразу, сначала покрутила головой вправо-влево, посмотрела на руки:
– Кажется, все цело. Только подташнивает, и голова немного кружится.
Я помог ей сесть и придерживал бутылку с водой, пока она пила. Никита в это время самостоятельно поднялся на ноги и осматривался вокруг.
Самолетов больше не было, звуков взрывов тоже не было слышно. В воздухе стояла неосевшая пыль, копоть и запах гари. Недалеко пылала заправка. Значит, мы недолго были в отключке. Пока Никита с Ксенией приходили в себя, я осмотрел машину. Внешние повреждения были незначительны – помятая крыша, вмятины на бампере и поцарапанные боковые двери. Колеса были целыми, из-под капота ничего не вытекало. Я попробовал ее завести – она завелась с третьей попытки.
– Никита, нужно выкатить ее на шоссе, – сказал я другу.
– Давай ты за руль, а я подтолкну, – предложил он. Мы так и сделали. Я выжимал из машинки все, что мог, а Никита толкал ее сзади. Вдвоем нам удалось вытащить ее на дорогу. Я присвистнул, оглядываясь по сторонам. Буквально несколько минут назад мы ехали по прекрасному шоссе, а теперь оно имело весьма плачевный вид. Позади нас и впереди виднелись воронки от бомб, разворотивших дорожное покрытие.
К нам подошла Ксения, слегка пошатываясь.
– Ребята, там же было столько людей. – Она махнула рукой в сторону полыхающей заправки. – Мы должны проверить, вдруг кому-то нужна помощь.
– Ксюша, ты оставайся здесь, приди в себя, попей водички, – сказал я. – А мы с Никитой съездим туда и посмотрим.
Она начала было протестовать, заявив, что поедет с нами, но я остановил ее:
– Ты вообще понимаешь, какой там был взрыв? Ты готова увидеть вблизи последствия?
Кажется, она поняла, что я имею в виду, ее глаза испуганно расширились, и она замотала головой. Мы с Никитой сели в машину и, аккуратно лавируя между воронками, двинулись в сторону горевшей заправки. Остановившись на безопасном расстоянии, мы вышли из машины. От заправки остались только искореженные куски. Вокруг валялись остовы обугленных автомобилей, некоторые продолжали гореть. Я попытался подойти как можно ближе, но жар был просто нестерпимым. В таком адском пламени невозможно было выжить. Мы покричали, хотя и понимали, что вряд ли нас кто-то слышит.
– Никита, поехали отсюда, – сказал я. – Здесь некому помогать.
Никита ничего не ответил. Он продолжал стоять и смотреть на пламя как завороженный. Я тронул его за руку, а он внезапно отдернул ее, повернулся ко мне, и его лицо перекосилось от злобы.
– Это ты! Ты во всем виноват! – закричал он мне. – Это ты потащил нас сюда! Сейчас бы сидели дома, смотрели телик, пили чай! А ты нас потащил под бомбы! Под бомбы!!!
– Никита, успокойся, – начал я. – Ты же знаешь, был приказ Бати…
Но он не слушал меня и продолжал кричать:
– Убирайся от меня подальше! Там, где ты, – там бомбы, землетрясения, трупы, самолеты, порталы! Я мог умереть уже несколько раз! Не хочу больше тебя видеть! Я с тобой никуда не поеду! Останусь здесь! И пусть все будет как раньше!
Я прервал его крик резким ударом в челюсть. Он непонимающе мотнул головой, а я врезал ему еще раз. Он пошатнулся и упал на четвереньки, из губы потекла кровь. Он с недоумением смотрел на меня.
– Ты чего, Илья?
– Закончил истерить? – спросил я. – Садись в машину, мы уезжаем!
Никита повиновался.
Мы подъехали к дожидающейся Ксении. Она вопросительно посмотрела на меня. Я отрицательно покачал головой. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Я вышел из машины, подошел к Ксении и обнял ее за плечи.
– Ксюшенька, милая, нам надо ехать. – Я поцеловал ее в макушку. – Давай я поведу, а ты будешь сидеть рядом, смотреть на восходящее солнце и ни о чем не думать.
Она позволила усадить себя в машину, удивленно посмотрела на разбитую губу Никиты, но ничего не спросила, только достала аптечку из бардачка и протянула ему. Я сел за руль и, понемногу набирая скорость, повел машину на север, все дальше удаляясь от места разыгравшейся трагедии. А вскоре первые лучи восходящего солнца вырвались из-за горизонта, рассеивая ужас пережитой ночи.
