У меня бешено заколотилось сердце. Я, значит, «здоровый экземпляр», а Сокола он собирается ликвидировать. Какой мерзавец этот доктор! Нужно как-то заставить его отказаться от этой идеи…
– Послушайте, доктор, – начал я безразличным тоном. – Вы, конечно, здесь хозяин и большой ученый. Но не кажется ли вам, что, ликвидируя Глеба, впоследствии пожалеете об этом…
– Это почему?
– Мы все видели через средства массовой информации, что люди, переместившиеся через портал вместе с техникой, вступили с ней в необъяснимое взаимодействие и это привело к ужасным последствиям для этих несчастных…
– К чему это ты? – недовольно прервал меня Робинс.
– Я это к тому, что мы с Глебом попали в портал одновременно. И кто знает, может, мы тоже вступили во взаимодействие. Но не такое, как с техникой. Возможно, наши способности могут проявиться, только если мы находимся рядом друг с другом или что-то вроде этого. Но это я так, по-дилетантски рассуждаю, – пожал я плечами. – Вам виднее…
Он с удивлением посмотрел на меня:
– Я помню со студенческих лет в Советском Союзе такую шутку про военных, что у них в мозгу только одна извилина… У тебя их, кажется, больше. Что ж, – он махнул рукой, – ликвидировать и его, и тебя я всегда успею. Впрочем, уже поздно, – он взглянул на наручные часы, – нам всем надо отдохнуть. А с утра тобой займется Си. Он ни слова не понимает по-русски, но это не помешает ему провести с тобой завтра первые исследования.
Я взглянул в сторону невозмутимо стоящего рядом Си. Значит, с завтрашнего дня я становлюсь подопытным кроликом в его руках.
– Подождите, я бы хотел задать один вопрос, – обратился я к Робинсу.
Он недовольно скривил губы.
– Ладно, только быстрее!
– Швейцария – маленькая оживленная страна. Все на виду. Как вы смогли здесь спрятать огромную установку и секретную лабораторию?
Он рассмеялся:
– Помнишь, есть такая простая истина: «Если хочешь спрятаться – встань под фонарем!»? Моя секретная лаборатория спрятана под фонарем.
– Я вас не понимаю…
– Ты когда-нибудь слышал о большом адронном коллайдере? Наверняка слышал… Все о нем знают, все о нем слышали! Это и есть фонарь, под которым я спрятался! – Он торжествующе поднял руки. – Нет ничего лучше этого огромного исследовательского центра для дураков! Это грандиозный международный проект! Сюда съезжаются ученые головы со всего мира! Среди них можно незаметно подбирать сотрудников! Сюда вкладываются огромные суммы, и ни у кого не возникает сомнения, что это для работы коллайдера! Можно рыть тоннели, можно заказывать и устанавливать новейшее оборудование! Можно делать ВСЕ под его вывеской! Огромные затраты энергии – это для работы коллайдера! Любые непредсказуемые побочные эффекты – это все из-за коллайдера! А в это же самое время под землей рядом с бесполезной игрушкой, к которой приковано внимание всех СМИ, происходят настоящие исследования! Правда, сюда нет доступа международным делегациям и прессе. Доступ только у ограниченного количества людей. Только у тех, кто предан науке ценой своей свободы, например, как Вальтер и Си. И у тех, кто мечтает управлять миром и потому не жалеет любых средств для осуществления своей мечты!
Вид у доктора Робинса в эти минуты был как у безумного фанатика. Глаза лихорадочно блестели, щеки покрылись румянцем. Внезапно он как будто вспомнил, что распинается не перед человеком, а объектом для своих исследований. Он замолчал, потом устало отдал команду охранникам:
– Проверьте его на сканере и отведите в камеру! Мне нужно срочно позвонить!
Двое автоматчиков подскочили ко мне и рывком поставили на ноги. Я сделал вид, что от резкого движения вверх у меня закружилась голова, и упал на пол. Пока они меня поднимали, я заметил, что Робинс подошел к висящему на стене проводному телефону. На аппарате ярко горел красный индикатор. Робинс достал пластиковую карту из нагрудного кармана халата и приложил к считывающему устройству на телефоне. Индикатор сменил цвет на зеленый. Робинс снял трубку и набрал какой-то номер.
Автоматчики со мной не церемонились – подхватили под мышки и поволокли из зала через дверь, ведущую в боковой проход. До моего слуха донеслись слова Робинса, сказанные по-английски:
– Да, сэр, это я. У меня хорошая новость – получен второй объект! Завтра же приступаю к исследованиям…
Глава 10
Сокол
Меня поволокли по длинному хорошо освещенному светлому коридору. По обеим его сторонам были расположены двери с небольшими круглыми смотровыми окошками. Весь коридор был под наблюдением видеокамер. Меня затащили в одну из комнат, где сорвали с меня мой кожаный ремень со встроенной флягой и медикаментами. Потом заставили пройти через несколько сканирующих рамок.
– Он чист, – сказал один охранник другому.
Я с облегчением вздохнул. Как и обещал Владимир, флешка на сканере не обнаружилась.
Охранники потащили меня дальше. В конце коридора находилось помещение с двойным ограждением решеткой. Один из автоматчиков открыл решетчатую дверь, втолкнул меня внутрь и закрыл её. Я оказался в тесном проеме между решеток. Щелкнул, открываясь, электронный замок на второй двери, и я, с трудом переставляя закованные ноги, зашел в помещение. Дверь захлопнулась.
– Эй, вы! Я так и буду в наручниках тут сидеть?
Я повернулся спиной к автоматчикам и потряс закованными руками. Один из охранников взял пульт, нажал на кнопку, и браслеты с моих рук и ног слетели. Я ногой отшвырнул их к стене и принялся растирать руки и ноги, одновременно осматривая комнату. Хотя рассматривать здесь было особо нечего. В каждом углу под потолком были камеры наблюдения. Думаю, что и микрофонов здесь хватало. Две кушетки у стен привинчены к полу. Два табурета, квадратный стол, тоже прикрепленные к полу и стене. В углу за полупрозрачной стенкой – умывальник… Одна из камер наблюдения была направлена и туда. Под потолком тускло светились лампочки.
На одной из кушеток лицом вверх лежал человек с отрешенным взглядом. На заросшем щетиной лице виделись следы побоев, нижняя губа и подбородок были в запекшейся крови. Под глазами темнели круги, щеки ввалились, но я сразу же узнал Сокола. Его ноги были закованы в браслеты. Руки также были в наручниках. Я подошел к нему поближе и сказал, изображая радость от встречи с давним приятелем:
– Здравствуй, Глеб! Как я рад видеть тебя живым!
Сокол даже не пошевелился и не взглянул на меня. Его взгляд по-прежнему оставался отрешенным. Я присел на кушетку, взял его за руку и продолжил:
– Это я, Глеб! Узнаешь меня? Этот сумасшедший доктор Робинс сказал, что во время допроса применил сильные препараты, сказавшиеся на твоем здоровье. Теперь он очень сожалеет об этом. Но, Глеб, ты же выкарабкаешься, я знаю. Ведь недаром же твоя фамилия Соколовский. – Я внимательно смотрел ему в лицо, собираясь сказать кодовую фразу. – А сокол, как известно, птица хищная – летит быстро, разит насмерть.
