– Это все? – снова усаживаясь за стол, спросил заместитель министра обороны.
– Так точно! – по-военному четко отрапортовал Алехин.
Начальник Главного управления Генерального штаба слегка кашлянул в кулак:
– Мы, товарищ генерал армии, с начальником Девятого управления поддерживаем ходатайство полковника Алехина.
– Вот вы мне скажите, товарищи офицеры, – генерал армии посмотрел на Алехина, – операция «Прыжок» была секретная?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Так как же мы можем курсанту, учащемуся военного факультета при гражданском вузе вот так, с бухты-барахты, вручить награду и присвоить звание… Вы же, как я понимаю, о старшем лейтенанте хлопочете?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Ведь это же сразу вызовет к нему повышенное внимание, поползут слухи, а если им заинтересуются наши недруги? А я смею предположить, что агенты глубинного правительства землю будут носом рыть, стараясь выяснить судьбу двух объектов, побывавших в секретной лаборатории. Вы об этом подумали, товарищи офицеры?
– Так точно, – ответил за всех генерал-полковник, – мы об этом подумали. Парня наградить считаем необходимым, но и привлекать внимание к нему тоже нельзя. Поэтому у нас есть предложение перенести присвоение внеочередного звания и вручение награды на более поздний срок. По окончании университета, после направления в часть. Кстати, мы планируем забрать ребят в свое ведомство. Нам такие герои очень нужны. Там мы им сможем организовать какую-нибудь командировку, после которой и поощрим за заслуги перед Родиной. И вопросов лишних уже задавать никто не будет.
– Согласен! – Генерал армии встал из-за стола. – Пишите рапорт на представление.
Глава 23
Счастливое возвращение
Я слегка волновался, сидя в зале ожидания Симферопольского аэропорта. Рейс Владивосток – Симферополь, которым должна была прилететь Ксения, слегка задерживался. Я еще раз придирчиво осмотрел нежно-розовый букет роз, который приготовил для Ксении.
В аэропорту чувствовалась предновогодняя обстановка: все вокруг было украшено шарами и гирляндами, перед входом в здание аэропорта красовалась нарядная елка. Мама уже несколько раз звонила мне, спрашивая, когда мы прибудем. Она тоже нервничала перед встречей с Ксенией. И я переживал о том, как произойдет встреча моей мамы и девушки, которую люблю. Думаю, что они должны понравиться друг другу. К тому же отец обещал мне поддержку со своей стороны.
На табло снова высветилось уточненное время прибытия рейса из Владивостока. Оставалось еще полчаса. Я расположился поудобнее на сиденье в зале ожидания и погрузился в воспоминания.
…Мы прибыли из Милана в Москву ранним утром. Город еще спал в предрассветной мгле. На аэродроме нас встречали две машины скорой помощи. Одна, как я понял, была настоящая. Два крепких медбрата уложили на носилки Сокола, закатили их в машину, и она помчалась, гудя сиреной, не дожидаясь нас. Во второй машине нас с Никитой встречал сам подполковник Алехин. Он очень тепло приветствовал нас, крепко пожал руки и обнял. По дороге в «санаторий строгого режима» в основном говорил я, рассказывая ему о произошедших событиях, ведь Никита толком ничего не знал. Подполковник внимательно меня слушал, а я, глядя на него, думал о том, что ему не просто дались эти несколько дней, пока шла операция «Прыжок». Он сильно осунулся, глаза запали от бессонных ночей, выглядел подполковник очень уставшим и постаревшим.
После прибытия в медицинский центр мы узнали, что Сокол уже в операционной, а нас с Никитой бегло осмотрели, накормили-напоили, затем предоставили несколько часов для отдыха. Я с удовольствием воспользовался предложением погреться в сауне – до сих пор ощущал ледяное дыхание озерного дна. А вот на предложение доктора расслабиться и поплавать в бассейне – еле сдержал себя от желания устроить ему внеплановый заплыв прямо в халате и ботинках. Потом успокоился и подумал, что доктор не виноват, он же не знает, как мне пришлось совсем недавно «расслабляться» из последних сил, в ледяном бушующем озере, спасая наши жизни.
После непродолжительного сна Никита отправился в тренажерный зал, а я – просто бродить по медицинскому центру, коротая время до прихода Алехина. В одной из палат дверь была раскрыта, и я увидел Сокола, лежащего на кровати под легким одеялом. Из-под одеяла выглядывало туго перебинтованное плечо. В нос у него были вставлены трубочки для подачи кислорода, а аппарат, стоящий рядом на столике, показывал жизненные показатели – пульс и давление. Я подошел к нему, пододвинул стул и присел. Сокол открыл глаза, слегка мутные после недавнего наркоза, и улыбнулся, приветствуя меня.
– Ты как? – спросил я.
– Говорят, что операция прошла хорошо, – тихо ответил Сокол. – Но скорее всего, буду хромоногим. – Он тихонько рассмеялся. – Хорошо, что не одноногим.
В палату заглянула медсестра и всплеснула руками:
– Товарищ майор, вам нельзя посторонних…
– А ну, брысь! – буркнул Сокол. – Здесь нет посторонних…
– Товарищ майор… – Я слегка опешил и вскочил со стула. – Простите, я не знал, что вы майор…
– Да брось, Илья! Сядь! – Сокол протянул мне здоровую руку. – Для тебя я майор – только при посторонних. А так обращайся ко мне просто – Сева.
– Сева?.. – Я опешил еще больше.
– Давай знакомиться – Воробьев Всеволод Константинович. Для родственников и лучших друзей – Сева.
– Воробьев… – Я растерянно смотрел на него.
– Что? Правда, смешно звучит? Майор Воробьев с позывным Сокол. – Он улыбался, глядя на мою растерянную физиономию.
Потом мы посмотрели друг другу в глаза и внезапно расхохотались. Я – громко, а он тихо, слегка сотрясая кровать. На наш смех снова прибежала дежурная медсестра и в этот раз выпроводила меня из палаты.
Этим же вечером мы подробно и обстоятельно под запись доложили обо всех случившихся событиях подполковнику Алехину и еще нескольким офицерам, сопровождавшим его. А на следующий день после доклада обо всем произошедшем нам с Никитой разрешено было выйти на связь со своими близкими. Да, кстати, накануне подполковник вручил мне мобильный телефон, точно такую же модель, какая была у меня до отправки через портал. Очкарик Владимир не обманул – в телефоне была сохранена вся информация из старого. Первым делом я позвонил родителям и сообщил, что мы уже вернулись со сборов и у меня все в порядке. Даже на таком расстоянии я почувствовал, как облегченно вздохнул отец, услышав мой голос. А потом я позвонил Ксении. Она ответила сразу же, как будто ждала моего звонка:
– Илья, наконец-то! С тобой все в порядке? – В ее голосе слышалась тревога.
– Да, все в порядке. Вот, вернулись со сборов. – Я старался говорить спокойным голосом. – А что со мной могло быть не в порядке?
– Ты понимаешь, даже не знаю, как тебе сказать. – Она заметно нервничала. – Ты только пообещай, что не будешь надо мной смеяться…
