Я была жутко подавлена тем, что сбила свет, но фотограф лишь махнул рукой, сказав, что подобные вещи часто случаются на съемках с животными, и он прекрасно понимает, какой это стресс.
Но меня больше беспокоило, получатся ли в результате всей нашей работы хоть какие-то приличные фото. Я боялась, а вдруг в компании «Бейкер энд Тейлор» увидят, что снимки оказались ужасными, и захотят, чтобы мы вернули им Тейлора или, по крайней мере, возместили потраченную сумму. Конечно, теперь уже было слишком поздно: мы все заметно привязались к котам и видели, насколько сильно они изменили нашу библиотеку за такое короткое время. Я поклялась, что буду держать их, даже если мне придется искать работу по совместительству, чтобы вернуть деньги. Фотограф принялся зачехлять камеру, а помощник снял задник. Они закончили?
– У меня определенно получилось несколько классных снимков, не переживайте! – объявил он уже в дверях.
После его ухода я обнаружила наших котов под абонементным столом, где они прятались от всех, будучи явно не в духе, и отправила их в рабочую комнату, чтобы они поели и отдохнули.
Глава 5
И опять все сначала.
Некоторые люди никак не могут запомнить простую вещь: библиотека – это оазис тишины. Резкий взрыв смеха в библиотеке превращается в настоящую головную боль, когда ты пытаешься сосредоточиться и выполнить какую-то работу. У нас подобные нарушения тишины и спокойствия случались настолько часто, что я могла уже с легкостью предсказывать точный ход событий. Сначала следовала череда бесцеремонных взглядов: несколько пар глаз внимательно разглядывали поверх очков других читателей. Затем нарушители мямлили слова извинения и махали рукой. Но несколько минут спустя вся благопристойность улетучивалась вместе с новой серией приступов смеха, варьировавшихся от дробного хохота до завываний, пронзающих застывший воздух библиотеки. Даже Бейкер вздрагивал. И снова очередные обещания тишины. Но как только она наступала, все начиналось по новой.
– ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!! – Потом хор голосов: «Извините!»
Но в этот раз извиняться уже было поздно. Неожиданно кто-то громко и тяжело выдохнул, раздался глухой стук отодвигаемого стула, после чего негодующий читатель подошел к маленькой группе возмутителей спокойствия.
Ими оказались… мы.
Я занимала почетное место за абонементным столом и как раз заканчивала писать рассказ о том, как упала в яму с мертвыми животными на местной свалке.
Когда живешь среди фермеров, так или иначе сталкиваешься со смертью животных. Большинство фермеров в наших местах хоронили скот на своих участках, но кто-то привозил и на мусорную свалку. Однажды в выходной день у отца умер старый баран, и я помогла ему погрузить его в грузовик. Когда мы доехали до свалки, отец залез на загрузочную площадку и подтолкнул ко мне тушу барана, а я схватила его за ноги и потащила. Животное было приличного размера, и мы не могли сдвинуть его с места. Нам пришлось толкать и тянуть сильнее. Неожиданно груз подался и сшиб меня прямо в яму. Когда я выбралась оттуда, от меня так сильно воняло, что отец заставил меня лезть в кузов грузовика. Добравшись до дома, он поставил грузовик на скотном дворе и велел мне полностью раздеться и вымыться водой из-под шланга, прежде чем зайти в дом. Так как двор выходил на улицу, мне показалось, что все жители выбрали именно этот момент, чтобы проехать мимо.
Я почти закончила данную часть истории, когда разгневанный посетитель подошел к столу и вперился в нас взглядом:
– Дамы, не могли бы вы чуть сбавить тон? Я пытаюсь закончить свою работу.
Мы пообещали вести себя тихо, но, прежде чем он успел вернуться на место, Констанция выдала:
– Похоже, в городке сегодня весело.
И мы снова разразились хохотом, не в силах остановиться. Посетитель метнул в нашу сторону убийственный взгляд, а потом собрал книги и бросился вон из помещения.
Надо сказать, что мы рассматривали работу за абонементным столом как время тесного общения с людьми. Там у нас была возможность быстро узнать все последние городские сплетни, восторженно отозваться о новой книге или просто повозиться с Бейкером. Начиналось с того, что кто-то рассказывал анекдот или описывал какой-то забавный случай, произошедший с ним в выходные. Само собой, все правила поведения при этом сразу отметались. У большинства из нас довольно выразительный и бурный смех. Пока мы смеялись, кто-то умудрялся перебить последнюю шутку своей остротой и… ну да ладно!
Ни для кого из местных жителей не было секретом, что библиотека города Минден (филиал публичной библиотеки округа Дуглас) – заведение далеко не типичное. Не только потому, что у нас круглосуточно жили два кота.
Мы неоднократно слышали от наших посетителей,
что эта библиотека напоминает им ситком «Веселая компания» —
комедию, действие которой происходит в бостонском баре.
И не только потому, что мы знали всех по именам – а это действительно было так, – а по причине того, что среди нас было много ярких персонажей. И обычно вовсе не мы утихомиривали посетителей: в девяти из десяти случаев, наоборот, они сами призывали нас к порядку.
Мы много веселились, но нам также приходилось выполнять и большой объем весьма трудоемкой работы, незаметной стороннему глазу. К тому же рабочий день не всегда получался нормированным, поэтому нервы подчас не выдерживали.
У каждого сотрудника библиотеки была официальная должность, например лаборант или работник каталога. Но при этом мы все поочередно сменяли друг друга, чередуя работу за абонементным столом с расстановкой книг на полках и сортировкой ассортимента.
Некоторые сотрудники предпочитали заниматься канцелярской работой или ремонтом книг, для меня же настоящим облегчением было провести несколько часов за обслуживанием клиентов, особенно когда обстановка в рабочей комнате накалялась.
Там постоянно что-то отвлекало или даже раздражало: кто-то из коллег мог быть расстроен и тогда либо жаловался, либо становился молчаливым, кто-то напевал себе что-то под нос. Или пел во весь голос!
Одна наша сотрудница, Шарлин Катлер, работала с каталогом. Ее главной обязанностью была печатание карточек на каждую новую книгу, поступавшую в библиотеку. И ей очень нравилось петь. Констанция же предпочитала мурлыкать себе под нос. Хотя я уверена, что большую часть времени она не осознавала, что делает. Обычно она напевала не какую-то конкретную мелодию, а набор отдельных нот. Возможно, в рабочей комнате было просто слишком тихо, а может быть, они делали это, чтобы заглушить храп Тейлора, но, так или иначе, периодически я просто начинала сходить с ума. Шарлин выбирала песни в зависимости от жанра книги, которую обрабатывала. Например, если она печатала карточку для произведения патриотической направленности, то совершенно неожиданно могла начать распевать во все горло марш «Ты высокий флаг летящий». Если же ей попадался любовный роман или книга о взаимоотношениях полов, она с жаром затягивала: «Позволь назвать тебя любимой». Это звучало из одного угла комнаты. Из другого же раздавалось «мычание» Констанции: «Хм-хм-хм».
