Изнуренные от дальнего пути и измученные голодом юноши, подойдя к дому орка, дали ему понять, что он оказал бы им большую милость, не пожалев для них нескольких кусков хлеба. Орк на это отвечал, что готов накормить их, если они согласятся пойти к нему в услужение, а служба не трудна: пусть каждый день один из них попеременно водит его, как водят слепцов ученые собаки. Выслушав эти слова, юноши подумали, что смогут жить здесь не хуже, чем у отца с матерью, и, согласившись на условия орка, остались у него в работниках. И он, заучив на память их имена, призывал к себе для какого-либо дела то Джанграцио, то Чеккитьелло, то Паскале, то Нуччо, то Поне, то Пецилло, то Каркавеккью (так звались братья). И, предоставив им комнату, что находилась прямо под его жильем, содержал их так, что они могли пропитаться.
Тем временем подросла сестрица; и, когда она слышала разговоры домашних о том, что из-за рассеянности и ошибки матушки семь ее братьев ушли бродить по белу свету и нет о них ни слуху ни духу, загорелось у нее в сердце великое желание идти искать их. И так она упрашивала матушку, что та, мало не сойдя с ума от дочкиных приставаний, одела ее в одежду паломницы и отпустила.
Девушка шла, шла, расспрашивая повсюду, не видел ли кто семерых братьев, и прошла длинный путь, пока наконец в одной харчевне не получила о них известие. Она разузнала дорогу, что вела в лес, и в одно прекрасное утро — когда Солнце ножиком лучей счищает чернильные кляксы, которыми Ночь замарала бумагу Неба, — достигла того места, где братья узнали ее и приняли с безмерной радостью. И все в один голос проклинали ту чернильницу и перо, ложно подписавшее им приговор на множество злостраданий; оказав ей тысячу ласк, они оставили ее в комнате, наказав никуда не выходить, чтобы орк ее не увидел, а кроме того, велели от всего съестного, что достанется ей в руки, уделять кошке, которая жила в той же комнате, чтобы она не наделала ей какой беды.
Чьянна (так звали сестру) записала эти советы в тетрадке своего сердца и всем, что имела, по-товарищески делилась с кошкой, отрезая половину от всякого куска со словами: «Вот для меня, вот для тебя, а это для дочери короля» и отдавая ей положенную часть до последней крошки.
И в один из дней случилось братьям пойти на охоту для орка, и, уходя, они оставили корзинку бобов, чтобы Чьянна сготовила их на обед. И когда девочка лущила бобы, один из них стал для нее камнем преткновения и соблазна, ибо она, забывшись, сунула его в рот, не поделившись с кошкой, которая, оскорбившись, прыгнула к очагу и напрудила в самую середину столько, что огонь угас. Чьянна, видя такую беду и не зная, что делать, вопреки запрету братьев вышла из комнаты и, войдя в покои орка, попросила у него огня.
Орк, услышав женский голос, сказал сам себе, довольный: «Хорошо води, водящий! Погоди чуток, сейчас найдется то, чего ищешь!»
[505] — и с этими словами достал генуэзский камень
[506], плеснул на него пару капель масла и принялся точить клыки. Чьянна, увидев, что дело плохо, мгновенно сбежала по лестнице к себе в комнату, заперла изнутри дверь на щеколду, задвинула засовами, заставила стульями, лавками, сундуками, завалила камнями и чем только ни попало под руку.
Орк, наточив клыки, поспешил в нижнюю комнату и, обнаружив, что она накрепко заперта изнутри, начал ломиться в нее кулаками и пинками, норовя выломать ее напрочь. Прибежавшие на этот страшный шум семь братьев услышали от орка: «Предатели! Да как вы посмели устроить у меня в доме логово моих врагинь!» Видя грозящую беду, Джанграцио, который был старше и рассудительнее других, сказал на это: «Да мы ничего и знать не знаем! Наверное, эта несчастная женщина вошла сюда случайно, пока мы были на охоте. Но раз она загородила дверь, пойдем, проведу тебя с заднего хода, и схватим ее за шиворот; никуда она от нас не вырвется».
Он взял орка за руку и повел его туда, где была вырыта глубокая яма, и братья дружно толкнули его в спину так, что он полетел вверх тормашками. Схватив лежавшую поблизости лопату, они засыпали его землей. Когда же сестра отвалила от двери все, чем умудрилась ее загородить, они с великим волнением выслушали от нее рассказ о той ошибке, что она допустила, и об опасности, которой себя подвергла, предупредив ее быть на будущее осторожнее и ни в коем случае не рвать траву с того места, где был зарыт орк, ибо за это всем семерым грозило превратиться в голубей.
— Небо да сохранит меня причинить вам такое зло, — ответила Чьянна. И после того, приняв во владение дом и все пожитки орка, они зажили в нем в полном веселии, ожидая, пока пройдет зима и — когда Солнце, завоевав дом Тельца
[507], принесет в подарок Земле зеленую юбку, расшитую цветами, — они смогут пуститься в путь к родному селению.
И однажды, когда братья ходили в горы рубить дрова, чтобы защититься от мороза, что крепчал с каждым днем, пришел в лес бедный пилигрим, который за то, что подразнил лесного страшилу, обитавшего на верхушке сосны, получил от него шишкой по голове, да так сильно, что на ней вскочила огромная шишка, и бедняга заверещал, как осужденная душа в преисподней. И Чьянна, вышедшая из дома на крик, сжалившись над его болью, поспешно сорвала верхушку от кустика розмарина, что вырос на могиле орка. И, разжевав его вместе с хлебом и солью, приготовила из него пластырь для бедняги, приложила к больному месту, дала страннику пищи и отпустила восвояси.
И, собирая на стол для братьев, он вдруг увидела, как прилетели семь голубей, которые сказали ей:
«Ох, лучше б у тебя отвалились руки,
виновница нашей безмерной муки,
чем рвать проклятые листья на наше горе,
а нам улетать за дальнее море!
Или ты кошкиных мозгов объелась, милая сестрица, что все наши наказы позабыла? И теперь стали мы птицами, добычей когтям коршунов, ястребов и кречетов, стали товарищами щуркам, славкам, щеглам, зимородкам, сычам, совам, сорокам, воронам, каменкам, коноплянкам, сорокопутам, жаворонкам, камышницам, куликам, чижикам, пеночкам, зябликам, королькам, синицам, снегирям, вертишейкам, поганкам, зеленушкам, мухоловкам, удодам, крапивницам, цаплям, трясогузкам, чиркам, ныркам, хохлаткам, чибисам и дятлам! Доброе дело сделала! Вернемся домой, а там уже нас ждут силки и ловушки! Чтобы исцелить голову странника, ты разбила головы семи братьям! И этому уже нет исцеления, разве что сыщешь, где матушка Времени живет: только она укажет тебе способ избавить нас от беды».
Чьянна, оставшись как ощипанная перепелка из-за допущенной ею тяжкой ошибки и отчаянно прося прощения у братьев, решилась обойти хоть весь мир, но узнать, где живет матушка Времени. Она умолила их оставаться дома, чтобы не приключилось с ними какого-либо несчастья, покуда она вернется из поисков; а сама пошла странствовать, не зная усталости, ибо, хоть шагала пешком, желание помочь братьям несло ее, как мула горного егеря
[508], со скоростью трех миль в час.
