а грубого быка — вместо телка,
товар искусно украшая свой
цветами и фольгою золотой,
чтоб только был тебе по нраву.
Он кость продаст как мякоть, по цене
неуказной, положит больше ротоло в довесок;
а взвешивает — Бог тебя храни,
когда, преловко пальцами играя,
он незаметно чашку опускает
[543].
НАРДУЧЧО
Хоть лопни, на таких управы нет;
зато на праздник, как барон, одет.
ЧИККО АНТУОНО
Торговец маслом тоже проведет:
он, притворяясь, что до края льет,
в стакане мерном донце поднимает;
чем больше поднимает — у него
круглей живот растет у самого.
Подмешивает отруби — они
доставят маслу цвет и густоту.
Ты видишь пенку золотую? Покупай,
наполни жбан, иди домой,
найдешь внутри осадка добрый слой;
но после пуканьем домашних не пугай:
там жмых, вода и рой скорлупок черных,
как мух в потухшей лампе закопченной.
НАРДУЧЧО
Теперь нет настоящего ни горстки:
оно лишь в памяти былых времен;
подкупный мир, как изменился он!
ЧИККО АНТУОНО
Трактирщик парой кувшинов полупустых
торгует ночи напролет
[544];
а коль найдет
в какой из бочек признак кислоты
иль плесени — приложит
ей пластырь из яичного белка
[545],
все б ничего; но, главное, смешает
вино хорошее с худым;
как в древнем чуде — из воды
[546],
так сделает из уксуса — асприньо
[547].
Он скрытно пальцем трубочку зажмет
и так тебя вкруг пальца обведет,
что ты обман не сможешь уловить.
НАРДУЧЧО
Бедняга тот, кто это будет пить;
тут нужен, чтоб обратно не поперло,
стальной желудок, золотое горло.
ЧИККО АНТУОНО
Портной ворует с каждого куска,
на каждой резке ножничной стараясь
урезать что-нибудь, за полотно,
будто за шелк, выуживая плату.
Коль ты готов платить, пойдет с тобою
и в лавку, на груди с заколотой иглой
[548];
купец завысит цену, а портной
к нему вернется получить договорное.
Но это ничего; еще не раз
тебя обманет бойкий мастер,
что проклянешь и день, и час,
с ним первой встречи, на свое несчастье.
НАРДУЧЧО
Счастливы, скажешь, звери и скоты,
что могут не стесняться наготы,
гуляя по лесам, долинам и горам,
и знать не зная человечий срам!
ЧИККО АНТУОНО
Но глянь-ка на старьевщиков Йодекки
[549]:
когда придет тебе нужда
продать вещь некую, тогда
увидишь, что все в сговоре вокруг:
за горло низкою ценой тебя берут.
А если купишь ты одежду там,
оденешь, сразу поползет по швам.
Ей срок — от Рождества до дьякона Стефана
[550]:
потратился, а толку не добыл,
зато в один и тот же день побыл
и модным щеголем, и простаком раздранным.
Но мне уже прискучила игра
на стольких клавишах: кончать ее пора;
ведь и бумажной кипы вряд ли хватит,
чтоб список дать ремесел и занятий
во славу вездесущего Крюка,
способного любого босяка
самодовольным сделать богатеем!
НАРДУЧЧО
Мерзейший Крюк, проклятая затея,
отрава чести, совести, — с тобою
вся правда превращается во мрак,
доверие покрылось чернотою…
ЧИККО АНТУОНО
Но что ни говори, им пользуется всяк.
Вот так и я удавлен бедностью, пока
не заимею подходящего крюка.
