На третий день, едва встало солнце, на холмах завыли рога, гулко зарокотали большие барабаны, и все эти толпы, дико воя и крича, — скорее всего от страха, — двинулись вниз, все убыстряя и убыстряя движение, точно горный обвал сорвался с каменных круч, грозя все смести на своем пути. Но наткнувшись на густую щетину копий, лавина замедлила движение, заставив середину войска русов прогнуться. А затем случилось то, что и должно было случиться: края Святославова войска начали охватывать нападающих, стискивая их в плотный комок, где люди начали давить друг друга, не в силах ни повернуться, ни вздохнуть, ни взмахнуть топором или копьем. А русы, остервенясь, рубят и колют без всякой пощады. Лишь громкий рев больших турьих рогов остановил побоище: перебить всех — остаться без данников. А это не входило в намерение князя Святослава.
Солнце еще не завершило половины пути по небосводу, а уже все войско меря, потеряв убитыми лишь десятую часть своих воев, стояло на коленях, сложив оружие и обнажив свои лохматые головы.
Зачинщикам из старшины отсекли головы, были выбраны новые, от них взяли клятву на крови о верности Святославу, забрали с собой заложниками их сыновей и дочерей, собрали дань и вернулись в Невогород. Теперь уж точно не скоро у этого народа возникнет желание отложиться от Руси. Да и прочие призадумаются.
Доводилось Святославу сходиться на поле брани и со свеями, и с финнами, и с ливами, отбивать набеги разбойных ватаг норманнов, приходивших с моря на больших ладьях. Этим он не слал вестника с предупреждением, этих чаще всего брал из засады, на походе, хитростью завлекая в болота, а если дело доходило до открытой сечи, то никогда не показывал всей силы своей рати, держа часть в засаде, часть в резерве, включая их в сечу лишь тогда, когда в этом возникала необходимость, охватывая противника с флангов, обходя с тыла, — и никто из них не мог взять верх над дружиной Святослава. Секлись всякий раз в пешем строю, потому что в тех лесных чащобах, перемежаемых болотами, ручьями и речками, коннице развернуться негде, прокормить ее нечем, и лошадь там использовалась в основном как тягловая сила.
Вот и в летописях о князе Святославе сказано:
«Князю Святославу възраставшю и възмужавшю, нача воины совокупляти многи и храбры и легъко ходя, аки пардус (барс), войны многи творяше».
Барс не барс, а только нужда заставит быть кем угодно, лишь бы шло на пользу. Что ж с того, если не ратоборствовал с дикими кочевниками? Это еще не значит, что их следует бояться и отсиживаться за крепостными стенами. Можно испробовать свои мечи и на них. Чай не из железа дикие сделаны, а супротив конного пеший всегда устоит, коль хорошо владеет мечом и копьем.
К ночи небо очистилось от облаков, выглянуло солнце. Встали лагерем на возвышении, огородились частоколом и телегами, разбили шатры, задымили костры, потянуло жареным мясом и просяными лепешками. Жрецы тут как тут: водрузили посреди лагеря переносных идолов, разожгли костер, затеяли вокруг него свои пляски с криками и подвыванием, под скуление жалеек, рокот бубнов и бряцание колокольцев, а закончив волхование, подсаживались к кострам дружинников и включались в общую трапезу. Их оделяли лучшими кусками.
ГЛАВА 18
Еще не взошло солнце, еще туман кутал землю, омытую дождем, белесым покрывалом, а войско Святослава уже двинулось дальше. Шли весь день с остановками для отдыха и кормления лошадей. На берегу тихой речушки встретили заставу северян, те поведали, что печенеги от них в одном переходе, а главное то войско, или передовой отряд, им не ведомо.
На следующее утро снова двинулись вперед.
Святослав качался в седле, шепча заклинание: «Облачи меня, Заря-Заряница, в облаки светлые, опояшь грозною тучею, обтычь частыми звездами, укрась маковым цветом, мечи вражьи, копья и стрелы их отражающи. Дай мне, Сварог, красоту от Солнца светлого, очи от Сокола поднебесного, мудрость от Змеи подколодной. Дай мне, Перун, силу от черных Туч твоих, храбрость от Грома страшного, быстрость от Ветра буйного. Порази врагов моих молоньями слепящими, устраши громами грозными…»
Подъехал воевода Свенельд на высоком мохноногом жеребце, пегом до такой степени, будто его красили разными красками в ночной темноте без всякого разумения. Развернул своего коня, поехал рядом с князем.
— От конной заставы притек вестник, княже, — докладывал воевода. — Сказывает, что печенези совсем близко. Наши пытались их атаковать, но те пустились наутек. Наши за ними не пошли: поопасались засады. Встали, ждут твоего приказа, княже.
— Добро, — ответил Святослав. — Я поехал вперед с конной дружиной, а ты поспешай за нами. Да поглядывай по сторонам, а то наскочат ненароком — быть беде. Да воям вели надеть брони и быть готовыми к сече.
Горячее летнее солнце не прошло и четверти своего дневного пути, как Святослав со своей дружиной достиг конной заставы, стоящей на взгорке. Князь оставил дружину внизу, сам с тремя отроками поднялся на взгорок. Его встретил тысяцкий Добрыня.
— Смотри, княже! — показал он плетью вдаль.
Святослав прикрыл глаза ладонью от слепящего солнца, вгляделся: там, между двумя перелесками, роились конные отряды печенегов, то ли выстраиваясь в боевой порядок, то ли отвлекая на себя внимание.
— Далеко до Березани? — спросил он у Добрыни.
— Верст двадцать будет, княже. А может, и больше. Никто эти версты не мерил.
Святослав оглянулся: вдали поднималось пыльное облако тележного войска. Показался Свенельд на своем пегом коне. Машистой рысью поднялся на взгорок.
— Сделаем так, — заговорил Святослав. — Тележное войско выстраивается рядами по всему полю и движется на рысях вперед. Пользуясь пылью, поднятой ими, конная дружина обойдет вон тот лесок справа. Если печенези атакуют тележников, копейщики выходят вперед и принимают их на копье. Лучникам быть за ними. Дружина Асмуда идет левым крылом вдоль опушки леса. Печенези или отступят, или ввяжутся в сечу. Если ввяжутся, дать им увязнуть, пока конница не ударит им с тыла. Мыслю, однако, они здесь для того, чтобы нас задержать, пока главные силы их штурмуют Березань. Если печенези не примут боя, идем за ними следом. Дружины Асмуда и Претича прикрывают войско от удара слева и справа. Я остаюсь здесь: отсюда далече видно. Да помогут нам боги!
Печенеги с жутким воем и свистом ринулись на тележное войско, широкой дугой охватывающее поле, но, встреченные дождем каленых стрел, обратились в нарочитое бегство. Однако конная дружина, посланная в обход, успела перехватить их и прижать к болотистому берегу безымянной речушки. Видя, что деваться некуда, печенеги попытались было прорваться, и кое-кому удалось это сделать, но были встречены густой завесой копейщиков и, после короткой схватки, оставшиеся в живых слезли с коней, положили оружие и встали на колени, опустив обнаженные бритые головы.
Князь Святослав с седла вглядывался в их жалкие фигуры, только что представлявшие воинскую силу. Все они были похожи друг на друга, не разберешь, кто из них кто. Он повернулся к следовавшему за ним Свиридису, спросил:
