— А искусство? Культура?
— У гуманоидов развит кинематограф и близкий аналог нашей литературы. Близкий — потому что их литература обязательно содержит визуальный компонент, иллюстрации. Это не совсем книги и не совсем комиксы, что-то среднее. Кисы имеют литературу, развита танцевальная и хоровая культура. Кинематограф они используют только утилитарно, насколько я понимаю, в видеоизображении им не хватает запахов и осязания, поэтому художественные фильмы им малоинтересны.
Ксения с задумчивым видом кивнула и отступила на шаг, давая понять, что ее вопросы закончились.
— Тедди? — Мэйли кивнула юноше, поднявшему руку.
— Вы называете их гуманоидами, а не людьми, — сказал Тедди. — С чем это связано?
Мэйли вздохнула. Молодежь настолько широко смотрит на мир… порой даже становится завидно.
— Люди — это мы, Тедди. А гуманоиды — все человеко-подобные разумные виды Вселенной. Их достаточно много, но я считаю правильным выделять нашу особость. Я не настаиваю на правильности своего подхода, но он удобен в работе ученого.
Тедди кивнул, но Мэйли видела, что ей не удалось убедить мальчика. Новое поколение. Они не делают разницы между людьми и гуманоидами. Скоро перестанут понимать различие между людьми и Ауран или Халл-3.
— А что вы считаете самым разительным отличием гуманоидов Невара и людей? — спросил Матиас. — Помимо внешнего вида и различия полового аппарата. У меня есть свое мнение, но…
— Очень интересно, — быстро сказала Мэйли. — Вы можете его озвучить?
— Ну… — Матиас развел руками. — Другой оттенок кожи, цвет глаз и волос, даже противостоящий мизинец — это мелочи.
Мэйли с удивлением отметила, что Матиас знает такую маленькую деталь, о которой не говорил Бэзил. Даже в обычных справочниках противостоящему мизинцу не придавали значения, считалось, что это рудиментарное, уходящая функция, хотя, конечно, два противостоящих пальца на руке — странная игра эволюции.
— А вот особенности деторождения… — Матиас сделал паузу. — Тут мы кардинально отличаемся!
— Совершенно верно, — Мэйли кивнула. — Отличие не фенотипическое, но на общество Невара оно наложило серьезный отпечаток.
Слушатели закивали. Разумеется, об этой особенности все знали, она была на слуху.
— У большинства неварцев есть брат или сестра-близнец, — сказала Мэйли. — Психология, культура… в литературе и кино огромное количество трагедий и комедий обыгрывают эту особенность. Но, я полагаю, на эти вопросы лучше ответил Бэзил…
— Я о чем хочу сказать… — Матиас откашлялся. — Это прозвучит странно, но если отличие гуманоидов Невара от людей сразу заметно, в чем отличие кис от людей? Я нашел их книжку, переведенную на внешний английский. «Снежный холм у самого моря», вы наверняка тоже читали?
Мэйли кивнула. На самом деле она не просто читала, а работала с подстрочником и делала правку перевода, но это нигде не было отражено.
— Мне даже неловко признаться, — сказал Матиас. — Но я во время чтения не мог воспринять эту историю как чужую. Мне казалось, что я читаю о людях. И бедняга Ктан, и Лисса с Анко, и даже старик Висси — я их всех представлял как себе подобных! Чем мы отличаемся?
Мэйли помедлила. «Снежный холм у самого моря» был классикой литературы кис. Он повествовал о временах первого контакта с гуманоидами, контакта дистанционного, еще до эпохи космических перелетов. Ктан, ученый и романтик, мечтающий лично встретиться с братьями по разуму, его подруга и сексуальная партнерша Лисса (в переводе они использовали термин «жена», хотя кисы не заключали формального брака) и товарищ по учебе Анко (в переводе — «любовница», хотя кисы к единичным случаям спаривания относились вообще как к не важной мелочи), старик Висси — единственный на весь роман противник контакта, опасающийся агрессии, не важно, со стороны кис или их неведомых в тот момент собеседников…
— Как бы вы охарактеризовали жанр этой книги? — спросила Мэйли.
— Драма, — не колеблясь ответил Матиас. — Может быть, даже трагедия.
— У кис эта книга считается комедией характеров, — сказала Мэйли. — Даже отчасти фарсом.
— О! — сказал Матиас. — Но ведь…
Он несколько секунд размышлял, и Мэйли с интересом смотрела на первого помощника. Почему этот парень пошел в космонавты? Она бы не отказалась от такого аспиранта!
— Я понимаю, — сказал Матиас. — Значит, жизнь, потраченная впустую, — это очень смешно и совсем не трагично? Спасибо, вы дали мне пищу для размышлений.
— Если вы когда-нибудь решите уйти из Космофлота и заняться ксенопсихологней, — не выдержала Мэйли, — то свяжитесь со мной, пожалуйста. Чтобы ваша жизнь не стала слишком смешной.
* * *
Ян арендовал грузовик на последние деньги. Хватило только на поездку в одну сторону, но они и не собирались возвращаться. Водитель, чистокровный черный, с любопытством глянул на рыжего паренька, старавшегося держаться за спиной Яна, но ничего не сказал. Это был нормальный работяга, которому было плевать на политику и предрассудки.
Во всяком случае, пока ему платили.
Адиан беседовала с девушкой, которую привел рыжий. Та было черноволосой, чуть постарше своего друга, с нервным, тревожным взглядом. Что привело ее на улицы из безопасного домашнего уюта? По возрасту она могла еще задержаться в родительской семье, могла войти в среднюю, могла и прибиться к материнской — но предпочла жить в одиночестве, среди таких же изгоев. Наверное, ей будет о чем поговорить с Адиан, прошедшей почти такой же путь…
— Дикие степи, значит… — Водитель задумчиво смотрел, как грузчики загружают в кузов тюки с сеном, ящики с сельскохозяйственным инвентарем, мешки с зерном. — Фермерствовать решили?
Ян кивнул.
— Хороший выбор по нынешним временам, — туманно сказал водитель. — Опыт есть на земле работать?
— В юности доводилось, — так же расплывчато ответил Ян.
— Четверо для крепкого хозяйства — маловато, — сказал водитель. — Я на прошлой неделе две семьи отвозил в предгорья. Фермерство нынче популярно. Может, вас к ним поближе?
Ян покачал головой.
— Ну как знаете. — Водитель сплюнул пережеванную сечку и неожиданно спросил: — Сколько еще осталось? Неделя, месяц?
— Не больше месяца, — ответил Ян.
— Ясно-понятно, — кивнул водитель. — Ну хорошо… поехали. В кабину сядете?
Ян секунду колебался. Может, предложить Адиан ехать в кабине? Уже прохладно, а при движении будет ветер…
— Мы вместе, — решил Ян. — В кузове.
— Вам решать, — равнодушно сказал водитель и пошел к машине.
* * *
Уолр вошел в медотсек, где Соколовский, Вальц и Горчаков сидели у лабораторного столика, накрытого чистой одноразовой пеленкой. Края пеленки свисали почти до пола.
