Лючия насмешливо посмотрела на Алекса. Достала из кармана комбинезона маленькую фляжку, пустую наполовину.
— Будешь?
— Ну ты отмочила! — восхитился Алекс. — А если мегера узнает?
— Не узнает, она пошла на станцию.
Алекс взял фляжку и сделал маленький глоток. Мужественно сдержал гримасу.
Лючия тоже приложилась к фляжке. Спросила:
— Алекс, у тебя есть кто-то?
— В смысле?
— В сексуальном!
— Да кто у меня может быть, кадетам запрещено, — фыркнул Алекс. — Тедди, что ли? Так мне девчонки нравятся.
— А на Земле есть?
— Ну… — Алекс замялся. — Ну, в общем, да…
— У тебя секс был уже?
— Конечно, — сказал Алекс. Посмотрел Лючии в глаза. И помотал головой. — Не было.
— И у меня не было, — сказала Лючия. — Ты извини, ты мне друг. Но я подумала, что мы все можем умереть. Или вообще исчезнуть, словно и не рождались. А я только целовалась. Понял?
— Ну… — Алекс замялся.
— Что ты нукаешь! — Лючия поставила фляжку с ликером на стол. — Ты меня обнимешь или нет?
И, не дожидаясь больше ответа, поцеловала навигатора.
— А… — сказал Алекс через мгновение. — Лючи…
Одной рукой он коснулся ее бедра, второй взялся за застежку комбинезона.
— Ты чего? — спросила Лючия, отстраняясь. — Алекс!
Юный навигатор отдернул руки и отстранился.
Лючия еще раз смерила его негодующим взглядом, вскочила и вышла из каюты.
— Девчонки! — выдохнул Алекс, глядя на закрывшуюся дверь. Несколько секунд сидел неподвижно, потом взял планшет. Посмотрел на теорему, которая так долго ему не давалась и которую он почти что разобрал.
И понял, что начисто забыл все прочитанное.
— Девчонки! — еще раз горестно пожаловался Алекс в пространство.
* * *
Матиас ждал Ксению возле ее каюты.
— У меня мало времени, — сказала Третья-вовне.
— Нам надо поговорить.
— Что-то важное? — Ксения вопросительно посмотрела на старпома.
Матиас кивнул.
Ксения молча открыла дверь, он вошел вслед за ней. Ксения глянула на часы — светящиеся цифры на обшлаге комбинезона.
— Да?
— Будь осторожна, — попросил Матиас.
— Спасибо за совет. Преждевременная смерть вовсе не входит в мои планы, — ответила Ксения, не глядя ему в глаза.
— Ты сердишься, — сказал Матиас, беря ее за руку.
— С чего бы мне сердиться? — Ксения высвободилась, отошла на шаг. — Все нормально!
— Как с чего? Я был резок, я признаю. Когда станция уничтожила корабль.
— Ты имел право на резкость. У меня нет никаких оснований… — Ксения замолчала.
Матиас смотрел на нее.
— Да, я сержусь, — сказала женщина. — Это неразумно, оснований нет, но я сержусь. Влияние человеческих эмоций.
— Вот, другое дело, — кивнул Матиас.
— Я бы с удовольствием дала тебе пощечину, — мечтательно сказала Ксения. — За то, как ты на меня злобно смотрел и не хотел слушать оправданий!
— Это уже чересчур, — сказал Матиас. — Но если тебе хочется — можешь дать мне по лицу.
Ксения хмуро смотрела на него. Потом энергично потрясла головой, будто выбрасывая лишние мысли. Жалобно сказала:
— Да что это такое? Я сама не своя. Не могу контролировать эмоции. Я только что на тебя злилась… нет, не злилась. Хотя злилась. А теперь нет, но хочу реветь.
— Я догадываюсь, — осторожно сказал Матиас. — Но боюсь, что ты можешь обидеться, если я это озвучу.
— Говори.
— У тебя… э… определенная фаза женского гормонального цикла. Для нее характерны перепады настроения.
Ксения нахмурилась, шмыгнула носом:
— Предменструальный синдром, что ли?
— Да.
— Глупость. Я Ракс. Я разумная единица, Третья-вовне, я прекрасно контролирую свой организм, и колебание уровня гормонов не может оказать на меня влияния. Понимаешь?!
— Конечно, — быстро сказал Матиас. — Это было глупое предположение. Ты Ракс и ты выше этого. Что тебе какие-то несчастные гормоны!
— Ну вот, ты издеваешься! — В глазах Ксении блеснули слезы. — Теперь ты надо мной издеваешься, да? На самом деле я тебе противна? Я чужая, ты даже не представляешь, какая я на самом деле, все было исключительно из жалости…
Матиас быстро обнял ее, прижал голову Ксении к груди.
— Тихо, тихо, девочка… Я не издеваюсь, ты мне не противна. Я горжусь тобой, ты ведешь себя как герой.
— Правда? — с подозрением спросила Ксения, не отрывая лица от Матиаса.
— Правда. Я не знаю, какие вы на самом деле, но ты стала человеком, а быть настоящим человеком очень трудно. Особенно женщиной. Ты прекрасно справляешься, я бы так не смог, да никто бы не смог…
Ксения всхлипнула и обняла Матиаса. Сказала с вызовом:
— Это потому что мы Ракс. Я Ракс. Это наш долг…
Она замолчала. Потом произнесла:
— Я говорю лишнее. Зря. Но спасибо тебе. Жаль, что мы расстанемся.
— А нам обязательно расставаться?
— Ракс послал меня для этой миссии. Но когда она закончится, я должна буду вернуться.
— Первая-вовне здесь несколько лет. И Вторая-вовне на сессии Соглашения почти четыре земных года, я узнавал.
— Меня все равно отзовут.
— Но пока ты с нами. Со мной. И я счастлив, что ты рядом.
Ксения отстранилась, внимательно посмотрела на старпома. Спросила:
— Честно?
— Честно-пречестно! — Матиас поднял вверх руку.
— У меня есть двадцать минут, — сказала Ксения. — Я хотела потратить их на сеанс связи с Ракс. Но я передумала.
— Потрать их на связь со мной, — сказал Матиас, целуя Третью-вовне.
* * *
Вселенная расширялась — как все тринадцать миллиардов семьсот семьдесят миллионов лет с момента Большого взрыва, и была неподвижна относительно себя — как почти весь этот срок.
Почти — потому что иногда Вселенная сдвигалась.
Вот и сейчас все звезды, планеты, туманности, черные дыры и кванты реликтового излучения, разумные и неразумные живые особи на поверхности планет и в глубоком космосе, работающие и заброшенные космические корабли и станции, единственное и уникальное реликтовое скопление кварк-глюонной плазмы в недрах нейтронной звезды, только что обретшее разум, осознавшее себя и свое полнейшее одиночество в мироздании, — все то, что было во Вселенной и было Вселенной, даже если оно было абсолютной пустотой, — все это сдвинулось на расстояние около пяти световых часов.
