— Мне кажется, что само наше существование для них — помощь, — туманно сказал Уолр. — Ладно! Не будем сплетничать! Это нехорошо.
— Конечно, — согласился Матиас.
— Крайне нехорошо и невежливо, — вздохнул доктор.
— А вы что в них странное подмечали? — с живейшим интересом спросил Уолр. — Может быть, какие-то слухи, догадки, теории?
Матиас рассмеялся:
— Все-таки вас интересуют не только люди, дорогой Уолр… К сожалению, теория нашего дорогого доктора о трехполости Ракс выглядит едва ли не самой обоснованной и разумной из всех теорий, которые я знаю.
— Я знаю еще одну занятную теорию, — сказал Соколовский. — Она, правда, грустная. Но человек, рассказавший мне ее, клялся, что слышал ее от человека, которому ее рассказал кто-то из Ауран, общавшийся с Ракс, посещавшей их мир. Если отбросить детали, как он к этому пришел…
— Детали как раз важны! — заметил Уолр.
— Ну не сейчас же, — поглядывая на экран, сказал доктор. — Если вкратце, то, по этой теории, Ракс всего трое.
— Всего? — восхитился Уолр.
— Всего. Они бессмертны, могут менять тела, владеют огромной силой. Но они — три последних представителя древней могучей расы, которая развилась настолько, что ушла из нашей Вселенной. Возможно, создала себе новую. А эти трое оставшихся — то ли ущербны и не могут эволюционировать дальше, то ли приняли обет не покидать наш мир. Это их гнетет, как вы верно заметили. Именно поэтому они не могут находиться более чем в трех местах, да и этого не любят — ведь приходится оставлять родной мир пустым.
— О, как занятно! — Уолр причмокнул. — Спасибо, доктор! Я буду обдумывать эту теорию. Я уже вижу слабые места, но это очень, очень занятно!
— Коллеги, давайте оставим Ракс в покое, — сказал Матиас. — Катер вот-вот коснется атмосферы.
Глава седьмая
Станция у Ракс была восхитительная. Тедди прекрасно знал, что Человечество не самая развитая цивилизация Соглашения, даже скажем честно — наименее развитая. Имелись некоторые базовые технологии, которые в Соглашении распространялись свободно и были просто подарены Земле, — электрические двигатели Феол с их немыслимым КПД, биологические очищающие агенты Ауран, иммунокорректоры Ракс, в два раза поднявшие продолжительность человеческой жизни, системы атмосферного баланса Халл (удивительно, но именно проводящие изрядную часть жизни в почве существа разработали самую действенную систему контроля погоды). Но это были именно базовые знания, позволяющие любой биологической цивилизации восстановить экологию своей планеты и улучшить собственные организмы. Своего рода приз для всех, кто смог не убить себя и развиться до глобальной космической цивилизации. Все остальное можно было купить. Или нельзя — если по каким-то причинам товарищи по Соглашению не хотели делиться технологиями. А единственной валютой служили технологии — таблица Менделеева одинакова для всех, и никому не нужны земное золото, платина или даже рений.
Земля считалась планетой весьма передовой в технологии искусственного интеллекта. Компьютеры с кварковым ядром были серьезной статьей человеческого экспорта. Только Ракс не проявлял интереса к земным компьютерам, заявляя об опасности слишком уж разумных машин. Но сейчас, находясь в конференц-зале перед огромными голографическими изображениями, Тедди твердо решил, что Ракс лукавят.
Невозможно создать висящее в воздухе изображение, объемное, яркое, абсолютно реалистичное, не используя мощнейших вычислительных систем. Тедди даже не занимала мысль, как это вообще возможно: изображение возникало в воздухе, выглядело как открытое в пространстве окно, как висящий в воздухе экран — при этом вокруг этого плоского экрана можно было обойти кругом, — и ты все время смотрел в него, словно изображение поворачивалось за тобой. Самое главное, что это было невозможным без мощнейших компьютеров.
Наверное, Ракс отвергали земную технику из-за ее примитивности…
Переполненный одновременно восхищением и раздражением Тедди обошел основной экран, потом сел рядом с Лючией. По главному каналу шло изображение кабины, еще с двух транслировали вид на планету — их уже заволакивала огненная дымка, а четвертый демонстрировал катер со стороны.
— Вспомогательный зонд, — коротко объяснила Первая-вовне, когда Мэйли спросила об источнике сигнала. — Посадка займет семь минут, она неизбежно будет обнаружена, но вряд ли катер идентифицируют как крупный объект. Средства наблюдения Невара засекут падение метеорита диаметром около метра. Это нормально — их орбита замусорена, есть и целый ряд метеоритных потоков. Только на последних километрах они могли бы отметить резкое снижение скорости, но к этому моменту катер сможет перейти в режим невидимости. Общая картина будет соответствовать разрушению метеорита в плотных слоях атмосферы. Никаких поводов для тревоги.
— Надеюсь, вы правы, — сказал Бэзил. — Я очень надеюсь, что командиру не придется применять оружие.
Первая-вовне посмотрела на него с сочувствием. Кивнула:
— Вы добрый человек, Бэзил. Да, я тоже надеюсь, что боестолкновения не произойдет.
* * *
Офицер третьей ступени Анге протянула руку и, не отрывая взгляда от экрана, коснулась плеча сестры.
— Посмотри, Латта.
Старшая (пусть и всего лишь на две минуты) сестра склонилась над ее экраном. Нахмурилась.
— Пусти-ка меня…
Анге встала, отошла от кресла. В расчете Небесной Стражи на посту номер 109—74 она служила всего два месяца. Вообще-то Анге была инженером, хорошим инженером, работающим на постройке космических кораблей, защищающих Землю от кошаков. Но закон требует, чтобы каждый взрослый гражданин раз в пять лет проходил военную переподготовку, и это правильный закон. Кошаки коварны и безжалостны. Каждый человек должен быть готовым к защите своей родины.
Анге даже просилась в экипаж одного из крейсеров, построенных в том числе и ее руками. Инженеры в экипаже всегда нужны, не бывает техники, которая не ломается. Но ее направили в Небесную Стражу, где служила Латта. Сестер и братьев старались не разлучать, даже если жизнь развела их пути.
Как они ссорились с Латтой перед окончанием школы! Даже подрались однажды, с визгом и тасканием друг друга за косы. Латте не терпелось в армию, она считала это своим долгом. Анге всегда любила технику, она полагала, что принесет куда больше пользы на космических верфях, где мужчины и женщины создавали все новые и новые корабли.
Потом они помирились, конечно. Даже поревели, обнявшись.
— Ты иногда так ведешь себя, словно у тебя нет сестры, — с обидой сказала Латта. — Я даже думаю, ты была бы рада, родись в одиночку.
— Ага, слопала бы тебя в мамином животе и жила припеваючи! — кровожадно оскалилась Анге. — А так никуда от тебя не деться…
В итоге Латта пошла в Небесную Стражу, Анге окончила технические курсы и отправилась на орбиту — вначале рядовым монтажником, потом бригадиром. Они часто созванивались, иногда писали друг другу старомодные письма на шелке — в школе обе девочки получали высшие баллы за каллиграфию. Но теперь судьба вновь их свела — Анге была под началом сестры, получающей от этого искреннее удовольствие.
