— Было четыре выстрела, — сказал Гюнтер спокойно, будто попадание разом прогнало и его дурное настроение, и желание ругаться. — Командир, Ксения, прикройте.
И прежде чем Валентин успел что-то сказать, Гюнтер вскочил и бросился к ограде, виляя из стороны в сторону. Валентин привстал, направил пистолет в сторону дерева, из-за которого велась стрельба. Первые секунды он боялся стрелять, чтобы не зацепить Гюнтера, потом офицер ушел правее — и Валентин несколько раз нажал на спуск. Пистолет слабо вздрагивал, далеко за деревом ударили разрывы, взметнулся грунт — он мазал. Четвертый выстрел оказался точнее, сбил ветку с дерева, но тут Гюнтер опять закрыл линию прицела. Ксения тоже привстала, вытянула руку с оружием, но стреляла она или нет, понять было совершенно невозможно — выстрел из этого пистолета был беззвучен и не сопровождался никакими эффектами.
Гюнтер добежал до ограды, до колеблющегося марева в стене, и прыгнул вперед, пролетев сквозь не существующий уже фрагмент решетки. Инстинктивно он все-таки закрыл лицо руками — и невидимый до сих пор стрелок, будто дожидаясь этого момента, выстрелил в пятый раз. Крошечная ракета шла Гюнтеру прямо в голову, и офицер специальных систем, крутанувшись, рухнул как подкошенный.
Валентин закричал.
Вскочил, бросился вперед, беспорядочно стреляя — впереди вздымались фонтаны земли, валились деревья, повалился один из столбов периметра. Марево, маскирующее дыру в заборе, вдруг развеялось — неужели его вынесло выстрелом? Валентин пробежал сквозь прореху — и увидел стрелка. Девушка, молодая и симпатичная, она укрывалась в какой-то ложбинке за комлем дерева, была вся присыпана листьями, трухой, землей, но казалась невредимой. В одной руке девушка держала что-то вроде винтовки с толстым дулом, упирая приклад в землю, другой рукой вставляла в короткую рукоять кассету с пятью серебристыми цилиндриками — длиной и толщиной с маркер. Кассета не шла, то ли ее перекосило, то ли попал какой-то мусор. Девушка увидела Валентина, глаза ее расширились — то ли от ужаса, то ли от удивления. Может быть, она поняла, что он чужак?
Девушка стукнула прикладом по земле, и кассета с зарядами скользнула в магазин. Девушка стала наклонять ствол оружия, нацеливая в Валентина.
Он выстрелил.
Валентин понимал, что это невозможно, но ему казалось, что он увидел, как крошечный светящийся шарик вылетел из микроскопического отверстия дула и ударил девушку в грудь. Миг — и она потемнела, превратилась в пепельно-серую статую, которая развалилась в легкий прах. Ружье упало на землю.
Валентин повернулся к Гюнтеру. И с нахлынувшей радостью увидел, что оружейник встает, придерживая на весу руку. Кисть выглядела ужасно — она опухла, побагровела, а пальцы торчали в разные стороны.
— Пистолет… — задумчиво сказал Гюнтер. — Где этотсвинскийпистолет? Онулетелотсюданахер! Ясратьхотелнатакиеприключения!
Валентину еще никогда не доводилось слышать, как кто-то ухитрился произнести фразу на интере с таким явным использованием правил немецкой грамматики.
«Быстрее, — прошептала в ухо Прима. — Оружие не важно, не ищите. Быстрее!»
Валентин и Ксения подхватили Гюнтера с двух сторон и потащили вперед. Немец бежал быстро, только все время сокрушался о потере пистолета, жаловался на свою профессиональную непригодность и обещал все взорвать к чертовой бабушке, как только попадет на корабль.
— Прима, последний мой выстрел… — прошептал Валентин.
«Я повысила мощность», — мгновенно отозвалась Первая-вовне.
— Зачем?
«Первые выстрелы произвели на вас очень травмирующий эффект. Когда живое существо мгновенно распадается в пепел — это шокирует меньше, чем когда она сгорает заживо».
— А ты могла понизить мощность, чтобы у нее был только болевой шок? — выкрикнул Валентин.
Он очень надеялся, что Прима ответит — «нет», «это невозможно конструкционно».
Но Ракс не любили врать.
«Могла. Но это не важно. Все здесь не важно, командир Горчаков. Все это лишь мираж».
* * *
Алекс отвел взгляд от экрана. Коснулся руки Тедди. Прошептал:
— Как в фильме ужасов…
— Как в компьютерной игре… — тихо ответил юный системщик.
В конференц-зале царила тяжелая тишина. Лючия вообще прижалась к Мегер и застыла, неотрывно глядя перед собой. Бэзил грыз ногти, глядя в экран. Мэйли что-то тихо ему нашептывала на ухо. Только Прима сохраняла ледяное хладнокровие.
Изображение теперь было разведено по четырем экранам — на одном, из катера, был виден летательный аппарат аборигенов (двигатели еще слабо дымились), на трех других мотались из стороны в сторону ветки деревьев, прыгала земля, мелькало небо.
— А где у них камеры? — спросила Лючия.
— На груди комбинезона, — ответила Прима.
— Но у них же сверху эти цветастые рубашки, — робко заметила девушка.
— Они не мешают, — сказала Прима.
— Здорово, — сказала Лючия. — А можно было в комбинезоны вделать какие-нибудь аптечки? Гюнтеру бы не помешало.
— Можно было, — сказала Прима. И после паузы добавила: — Я не подумала об этом.
Признание было удивительным. И тот факт, что Ракс не подумали об аптечках, и то, что Первая-вовне признала ошибку.
— Им осталась минута до катера, — будто извиняясь, сказала Прима. — Пять минут на подъем, потом сдвиг. Еще десять-пятнадцать минут для возвращения на станцию. Гюнтер выдержит, все в порядке.
Алекс чуть было не закричал «Молчите!». В кино, если кто-то произносил такую самоуверенную фразу, все сразу становилось плохо.
Но на экране, где шла трансляция с катера, среди деревьев замелькали ярко одетые фигуры, появился командир — живот под рубашкой был оттопырен, будто Горчаков объелся на пиру в честь прибытия на планету, рядом Гюнтер — все еще нелепо задирающий пострадавшую руку вверх, но уже не ругающийся, и Ксения. Третья-вовне бежала легче и грациознее всех, ухитряясь перескакивать через препятствия и лавировать между деревьями, одновременно придерживая за плечо пострадавшего оружейника и оглядываясь по сторонам. Алекс вздохнул, в очередной раз позавидовав Матиасу.
Обогнув летательный аппарат, на котором прибыла несчастная девушка, космонавты подбежали к катеру. Невидимость, похоже, была уже снята Примой.
— Куда оружие? — крикнул Горчаков.
— Бросай на землю, не важно! — ответила Ксения.
Несколько секунд на экранах мелькал сущий калейдоскоп — три человека забирались в открывшийся катер, а закрепленная на откинувшемся куполе камера снимала их сверху и под углом.
— И теперь — старт, — сказала Первая-вовне удовлетворенно. Два экрана отключились, остался тот, что показывал кабину, и к нему добавилось изображение стремительно удаляющейся поверхности планеты.
* * *
