Книга Темник Мамай, страница 45. Автор книги Юрий Корчевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темник Мамай»

Cтраница 45

Сидя на коне, Михаил с беспокойством смотрел на фланги. Особенную тревогу вызывал у него правый фланг. Хотя воины там были опытные и полководцы умелые — Андрей Ольгердович, Фёдор Елецкий, Юрий Мещёрский, Андрей Муромский — все княжеские звания.

Положение складывалось серьёзное, но Михаил выиграл.

Левый фланг под руководством князей Ярославских, а также князей Фёдора Моложего и Глеба Друцкого пока держался. Но и от них пришла тревожная весть, посланная с гонцом: татары перешли речку Смолку, и теперь приходится держать фронт и левый фланг. Сил не хватало, русские войска потихоньку пятились, но отступления нигде не было, не говоря уж о бегстве.

Татары атаковали яростно — откуда только силы брались? Они ухитрились вдоль левого берега Смолки добраться до Дона и захватить мосты. Теперь, даже если бы русские вздумали отступить, это было бы невозможно. Слева — Смолка с татарами на берегу, справа — Непрядва, сзади — Дон. Михаил представил, как радовался Мамай, узнав о захвате мостов. Как же, русские оказались в западне!

Недалеко от места гибели боярина Пересвета бился русский богатырь огромного роста — Григорий Капустин. Поговаривали, с берегов Вятки в войско Дмитрия пришёл. Сначала он бился конно, а когда коня под ним убили, стал биться пешцем. И даже стоя на земле, он был почти вровень с конными.

Бился богатырь огромной секирой — оружием ему под стать. Секира — оружие для конников редкое, его обычно норманны любили. Огромное лезвие порхало в его сильных руках. Боялись подступиться к нему татары. Что можно противопоставить тяжёлой секире? Сабельки татарские либо отбрасывались в сторону, либо ломались. А владельцы сабелек падали с коней, разрубленные вместе с доспехами.

Вокруг Капустина вал образовался из убитых татар и коней их. Никого не щадил Григорий, секира описывала круги, только воздух шипел. И копьями пробовали его достать, да секира легко перерубала древки. Вот он, богатырь, рядом совсем, да попробуй его возьми!

Наконец двое татар взялись за луки. Их сотоварищи расступились внезапно, образовав коридор, и лучники с дистанции в десяток шагов пустили стрелы. Гранёные, бронебойные наконечники пробили кольчугу и вошли в грудь русскому воину. Застыл богатырь, опустил руку с секирой, посмотрел недоумённо на древки стрел, торчащие из груди. А татарские лучники, опасаясь только ранения, выстрелили снова. Одна стрела в шею вошла, аккурат под бармицей, другая — в живот. Покачнулся богатырь, выронил секиру и упал на землю.

Татарам близко подойти страшно, ткнули они для верности копьём в мёртвое уже тело. Но ту г наши ратники подоспели, и не до глумления или мародёрства татарам стало, самим бы уцелеть.

Полк левой руки смог продержаться до трёх часов пополудни. Лишь потеряв едва ли не половину воинов, полк начал отходить.

Михаил сразу уловил угрозу. Отступая, полк Левой руки обнажил левый фланг большого полка. Татары не преминут этим воспользоваться, ударят. Надо немедля принимать меры, и Михаил скомандовал:

— Резерв — на левый фланг, немедля!

Командовал резервом князь Иван Тарусский, воин опытный, прошедший не одно сражение, полководец искусный. Князь и сам был недалеко от Михаила, видел сложившуюся ситуацию. Поглядывал на Бренка с нетерпением. А дождавшись приказа, сам поскакал к резерву, и вскоре конный отряд уже мчался на левый фланг.

Свежие силы позволили остановить отступление, а главное — не опасаться татарского удара во фланг большого полка.

Михаил через некоторое время смог перевести дух. Теперь у него оставались лишь пешцы и засадный полк, но он был на крайний случай. Михаил решил про себя, что бросит его в бой, когда будет решаться судьба сражения, когда даже малые силы помогут выиграть сражение. А засадный полк за Зелёной дубравой — силы отнюдь немалые. Несколько тысяч отборных всадников, а воеводы — лучше нет на Руси. Сам Боброк-Волынский там, в полку же князь Владимир Андреевич Серпуховской. Знали бы татары, что в облачении простого воина в засадном полку — сам Великий князь Московский Дмитрий. Тогда бы и удар главный туда направили. Лишь бы большой полк устоял, основная сила русской рати. Дрогнет он, не устоит — уже никакой резерв или засадный полк не спасёт положения.

Но, к радости Михаила, засадный полк стоял. Нёс потери, немного пятился, но стоял.

Михаил снова обратил внимание на левый фланг. Резерв во главе с Иваном Тарусским остановил татар, но вернуть положение полка левой руки на прежнее место не смог. Ещё бы подбросить туда сил, но кого?

Видимо, и Мамай заметил успех своей конницы на левом фланге. Из-за холма, на котором возвышался его шатёр, блистая доспехами, вынеслась свежая рать.

У Михаила от увиденного гулко застучало сердце. Сколько у Мамая ещё осталось сил? Копейщики его наёмные, со страшными щитами и диковинными шлемами ещё стояли на месте. Но конного резерва, выехавшего из-за холма, Михаил не ожидал. А если Мамай послал не всех, приберёг ещё несколько тысяч воинов?

Тяжеловооружённая конница, закованная в броню, с ходу ударила по нашему левому флангу. Как ни сопротивлялись русские, а сила солому ломит. Отчаянно отбиваясь, они начали пятиться.

Часть татар из свежего подкрепления ударила в открывшийся фланг Большого полка. Пока полк отбивался, татары завязли в сече. Но полк левой руки продолжал отступать.

— Стоять! — привстал на стременах Михаил.

Да разве можно услышать голос одного человека, когда все звуки заглушают звуки боя?!

Татары ликующе вопили, продвигаясь вперёд. Вот они одолели первую сотню саженей, вторую... Вперёд они продвинулись, но тем самым подставили весь свой фланг справа.

До сих пор никакого движения со стороны Зелёной дубравы татарами замечено не было, и они решили, что в ней нет никаких войск, ну, может быть, — обозы русские.

Положение складывалось критическое. «Или сейчас, или будет поздно», — решил Михаил.

— Пускай стрелу! — закричал он сигнальщикам.

Ещё с начала боя рядом с сигнальщиками один из воинов поддерживал огонь в костре. Заслышав приказ, он сорвал с плеча лук, достал из колчана заранее приготовленную стрелу, обмотанную паклей и смоченную земляным маслом. Воин сунул стрелу в огонь и, как только пакля загорелась дымным, чадным пламенем, наложил её на тетиву, вскинул лук в небо и выстрелил. Стрела, оставляя за собой дымный шлейф, ушла ввысь.

Это был заранее обусловленный сигнал. Тысячи воинов, наших и татарских, его увидели.

Несколько мгновений ничего не происходило. Затем, неслышимая за звуками боя, из дубравы и из-за неё вынеслась русская рать. Её удар во фланг отборному татарскому войску был силён и страшен. Многие десятки татар оказались заколоты копьями, вырублены саблями.

Среди татар поднялась паника, раздались крики. Численность засадного полка даже на беглый взгляд изрядно превышала число татар из резерва Мамая. Даже простому воину, а не воеводе стало понятно, что участь резерва была решена. Теперь только время решало участь татарской кованой рати.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация