Вторник
Проснувшись сегодня утром, я подумал, что всё случившееся прошлым вечером привиделось мне в кошмарном сне. Но потом я увидел на кухонном столе газету.
Итак, теперь я преступник. Хотите верьте, хотите нет, но в преступлении, которого я не совершал, меня обвиняют уже НЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ. Когда я был бойскаутом, я пытался заработать значок, которым награждали за участие в проекте по соцобслуживанию. Для этого мне нужно было сделать какое-нибудь доброе дело. Мама посоветовала мне съездить в дом престарелых и найти там какого-нибудь пожилого человека, которому нужно помочь донести сумки с продуктами или оказать ещё какую-нибудь услугу. Она попросила Родрика отвезти меня туда.
Когда мы припарковались на стоянке возле дома престарелых, то увидели одну даму, у которой был такой вид, как будто она потерялась.
Мы спросили даму, не требуется ли ей помощь, и она сказала, что идёт в супермаркет, который расположен напротив дома. Но мне было известно, что ближайший супермаркет находится в противоположной стороне и до него почти пять километров. Мы сказали ей, что подвезём её.
Но с одним условием: она сядет на заднее сиденье, потому что место рядом с водителем я уже занял.
Мы высадили женщину возле супермаркета и поехали домой. Не успели мы войти в дом, как я с радостью сообщил маме о том, какое доброе дело я сделал. Я рассказал ей о даме и о том, как мы отвезли её в супермаркет, который находится в нескольких километрах от дома престарелых, и ей не пришлось тащиться туда пешком.
Но мама сказала, что рядом с домом престарелых построили новый супермаркет и женщина, скорее всего, направлялась ТУДА. Это означало, что мы увезли её за пять километров от места, куда она пыталась дойти, и теперь она не может вернуться домой.
Мама велела, чтобы мы сели в фургон и попытались отыскать эту даму, и мы поехали в супермаркет, где её высадили. Но кассир сказала нам, что она уже всё купила и ушла.
Позднее мы даму нашли: она шла по шоссе и несла сумки с продуктами.
Мы попытались предложить ей поехать с нами назад в дом престарелых, но она категорически отказалась садиться в фургон.
Добравшись до дома, она, видимо, позвонила на местное телевидение и сообщила про нас – в результате мы попали в вечерние новости.
Правда, по сравнению с киднеппингом вандализм кажется мне КУДА БОЛЕЕ тяжким преступлением. К счастью, фотороботы из газеты, составленные по описанию свидетеля, не имели ничего общего ни со мной, ни с Роули, поэтому я надеялся, что, может быть, нас ПРОНЕСЁТ.
Но, когда я пришёл в школу, все разговоры были только о том, кто стоит за зелёными кляксами.
На третьем уроке в школе устроили общее собрание.
Темой собрания стали пресловутые граффити на стене школы. Завуч Рой сказал, что кто-то обрызгал фасад краской из баллончика и он уверен, что злоумышленники учатся в нашей школе.
Он сказал, что в зале сидит человек, которому известно, чьих это рук дело, и что жить с «чувством вины» очень тяжело. Затем он сказал, что повесит в столовой ящик с замком, чтобы этому человеку было легче оставить анонимное послание.
Во время завтрака я понял, что Роули до смерти напуган, поэтому я напомнил ему, что «вандализм» – это всё глупости, мы с ним не сделали ничего плохого.
Но Роули сказал, что, если у него будет судимость, он не сможет ни поступить в колледж, ни устроиться на работу, и его будущее будет загублено.
Мне потребовалось время, чтобы убедить его в том, что ему просто нужно сохранять спокойствие и ждать, когда всё уляжется.
После завтрака в школу прибыла ПОЛИЦИЯ, и завуч Рой начал вызывать детей в свой кабинет одного за другим.
Сначала я переполошился, решив, что нас опознали, но потом догадался, что завуч Рой вызывает самых отпетых хулиганов.
Тут мне стало ясно, что у них нет никаких доказательств, и я немного расслабился.
На переменке один парень по имени Марк Рэмон рассказал, как проходил допрос. Перед полицейскими стоял какой-то прибор, который, как они сказали, был детектором лжи. Они утверждали, что его нельзя провести, поэтому врать бесполезно.
«Детектор лжи», по словам Марка, явно был самым обыкновенным ксероксом. Но каждый раз, когда Марк говорил что-то такое, что вызывало у полицейских подозрение, сержант Петерс нажимал на ксероксе кнопочку, и оттуда вылезал лист бумаги.
