И он меня поцеловал, медленно склонившись, как бы давая возможность передумать. Но я не собиралась отказываться от своей идеи, лишь прикрыла веки. Смотреть в пронзительные зеленые глазищи просто не хватило духа. Мягко, нежно, аккуратно его губы накрыли мои, и я непроизвольно выдохнула, наслаждаясь приятным, волшебным, как весь этот вечер, чувством. Так целует друг, брат, очень близкий человек. Было безумно приятно, но никакого разжигающего желание влечения не возникало. То ли это его пресловутый контроль, то ли что-то еще… Мы словно стояли на острие лезвия, не отклоняясь ни в одну из сторон, за чертой которой, уже не будет возврата.
— Ты сладкий, — поделилась впечатлениями, когда он отстранился и оперся на локоть, слегка нависая надо мной. — У тебя вкус ягод и леденцов, как в детстве. — Лис широко улыбнулся и довольно зажмурился. Провела ладонью по его теплой щеке, очертила пальцем любимую, слегка лукавую улыбку.
— Лис, — вырвалось у меня со вздохом, — кто же ты? Что за непостижимое нечто?
— А разве твои друзья не сказали после той встречи в лесу?
Я вспомнила эту эпичную встречу, когда Дант, Лили и Шанти, округлив глаза, удивленно таращились на хитрого котишку, не в силах поверить в то, что перед ними Иллюзор. Тогда даже вечно надменного дракона проняло, и он уважительно склонил голову перед Фелисаном.
— Кое-что рассказывали, — подтвердила я, — но мало. Ребята считали твое существование просто легендой.
Пришлось очень настойчиво вытрясать из них информацию, даже простимулировать расшвыриванием случайно подвернувшихся под руку носков. От такой убедительности Шанти едва не загрыз меня, причем в самом прямом смысле. Ох и натерпелась я. Мысли плавно соскользнули к образу любимого дракоши и его завораживающих янтарных глаз. Усилием воли заставила себя вернуться к реальности.
Лис тем временем откинулся на подушки и, заложив руки за голову, задумчиво рассматривал сверкающее мириадами звезд небо, будто думая о чем-то таком же далеком. Когда я уже перестала надеяться на ответ, он заговорил:
— Далеко за гранью бытия, в царстве хаоса, там, где не действуют законы твоего мира, в месте, что принято называть Изнанкой Миров, проложено множество троп. Если уметь по ним ходить, можно путешествовать между мирами. Их много, невозможно и сосчитать — вселенные, планеты, звездные туннели, острова средоточия жизни.
Я слушала, затаив дыхание, ощущая себя допущенной до высшего знания и замирая от страха, что он сейчас замолчит, от этого в груди сворачивалось тугой воронкой необъяснимое чувство. Мозг лихорадочно пытался осознать, каково это — побывать за гранью, видеть собственными глазами все эти параллельные миры, жить в них, путешествовать…
— Возвращаясь к хаосу. В любой, даже такой, казалось бы, неупорядоченной системе, рано или поздно происходит отклонение от относительного состояния покоя. Причин я касаться не буду, тебе достаточно просто знать: в какой-то момент случается спонтанный выброс материи, которая больше не принадлежит хаосу, но остается его частью. — Он вздохнул. — Алиса, это очень сложно объяснить, а я бы не хотел скатиться до неизвестных тебе научных терминов. Ты спрашивала, что я такое — я отвечу. Внезапно на одной из троп меж границ реальностей, в полной изоляции от всего живого, в густом, вязком мареве туманной серости встает на лапы маленький одинокий котенок, который с рождения может практически все. Он сам определяет, кем и чем ему быть: пол, форму, предпочтения. Остается только вырасти и научиться жить в той среде, что его породила. Перед ним открыты любые дороги, он открывает глаза, точно зная, куда идти и что делать, и начинает свой путь длиною в бесконечность. Я — дитя хаоса, у меня нет матери, нет семьи. Я долго живу и видел много иных миров, иных богов, иных существ. Я наблюдал, как создавались и гибли целые эпохи, был свидетелем трагедий в масштабах от одной живой души до грандиозных катастроф. Так кто же я, Алиса?
Я протянула руки и нежно обняла Лиса, потерлась щекой о его плечо и уютно устроилась сбоку.
— Ты самое потрясающее создание, которое я когда-либо встречала, а еще мой друг. Я люблю тебя всем сердцем. Возможно, в границах множества вселенных это и мелочь, но в моих личных границах это важно. Ты больше не одинокий маленький котенок, теперь ты умный, сильный и бесконечно добрый кот. Во всяком случае, для меня, — добавила я, немного подумав. — Парень громко фыркнул.
— Существенная поправка, уж точно.
Он развернулся, перехватывая меня покрепче, и я уткнулась носом ему в грудь.
— Спи, малышка, завтра будет новый день. Я постерегу твой сон.
Стоит ли говорить, что заснула я быстро и со счастливой улыбкой на губах, нежась в теплых объятиях любимого друга. В душе царили спокойствие и легкость.
За спиной привычные воздушные крылья, полет, танец ветра меж локонов волос и трепет сердца от радостного предвкушения. Призрачные фантомы ждут меня, я слышу их зов. Снова по ту сторону яви обнаружила таинственную нить, в этот раз она пульсировала алым, ярко, тревожно. У меня появилось чувство недовольства. Как странно, с чего бы? Столько вопросов и не у кого спросить ответы. Протянула руку, следуя за путеводной нитью, она упруго завибрировала под пальцами. В прошлый раз она была мягкая и податливая, сейчас — словно натянутая струна. Опять я ощутила терпкий, древесно-пряный аромат, стоило дотронуться до нити.
Растерянность и любопытство сплелись в желании разгадать эту загадку. Беспокоило навязчивое присутствие глухого раздражения, а ведь я засыпала абсолютно счастливой. Торопясь во всем разобраться, проигнорировала манящий зов существ, похожих на описанных в старой рукописи сильфов. Внизу мелькали сонные лощины, укрытые туманами поля, снежные шапки гор, серебряные зеркала озер. Я же продолжала лететь за дрожащей негодованием нитью, пытаясь не обращать внимания на ее все больше наливающийся красным цвет. В какой-то момент зов стал настолько сильным, что я остановилась. Нужно выбрать, чего я хочу больше: танцевать с переменчивыми духами, купаясь в их любви и ласке, или понять, куда ведет таинственная нить, берущая начало там, где бьется мое сердце. В прошлый раз я отказалась от поиска ответов, а значит, теперь мне необходимо во всем разобраться.
Однако погоня за трепещущей на ветру эфемерной нитью не продлилась долго, из сна меня бесцеремонно вырвал чей-то громкий вопль. Резко села, соображая, что происходит вокруг. За тонкими стенами шатра слышались топот, крики, суета, в окошках мелькали отсветы факелов. Сон как рукой сняло, что-то явно случилось.
— Алиса, будь тут, никуда не уходи, — раздался от входа голос Лиса. — Выясню, в чем причина переполоха, и вернусь, хорошо?
Кивнула, группируясь всем телом, словно от этого стало безопаснее. Только когда он ушел, дошло, что в темноте логичнее было бы отвечать вслух. Хотя это же Иллюзор, наверное, он все равно видел. Тревога и беспокойство завладели мыслями. Что могло случиться в послепраздничную ночь? Где Альтамус? И связан ли с ним переполох? К тому моменту, как в купол вернулся Фелисан, я уже места себе не находила. Воображение услужливо рисовало одну страшную картину за другой. Я набросилась на друга с расспросами.
