Волшебница вернула цветок на место, и он снова стал расти, потянулся к солнцу. Юноша не поверил своим глазам, а его новая знакомая сказала:
– Все мы совершаем ошибки. Но ты – добрый человек, и я помогу тебе. Когда поймешь, что нет сил жить дальше, позови меня, и я приду.
– Ареан ильзе, – прошептала я.
– Да, ареан ильзе, – откликнулся папа́. – Живи по закону сердца. Вот что это значит. Вот только волшебница не сказала, что за это придется заплатить.
– И она пришла? – тихо спросила я.
– Конечно, пришла. Вот только разве помогла?
– Нет?
– Нет. Она сказала, что каждый сражается за счастье сам. И после темной ночи наступает утро, а после беды – счастье. А если сдаться, то станешь всего лишь засохшим цветком, лишенным корня.
Я закрыла глаза и замолчала. Действительно, мудрая волшебница. Увы, мне еще не по силам такая мудрость. Я чувствовала себя несчастной – и не знала, что с этим делать, как быть, на что надеяться. Если это испытание далось так тяжело, что будет со следующими?
– Ареан ильзе, – прошептала сама себе. – Ты потом видел ее? Богиню?
– Да, но лишь однажды.
– И я видела. После того, как была в храме и прикоснулась к длани.
– Что? – Мне показалось или отец вздрогнул?
– Ко мне подошла старушка и сказала, чтобы я была осторожной во дворце, потому что не всем по нраву, когда вершится правосудие богини. И добавила: ареан ильзе.
– Явилась, значит, – усмехнулся отец. – Боится показываться на глаза. Ничего, настанет день, и мы встретимся. И я выскажу все, что думаю о древних легендах и вечных богинях.
– Ты же сказал, она человек.
– Человек. Но помнит ли она об этом? Так как, ты пойдешь на прием? – резко сменил тему.
– Пойду. Не хочу, чтобы потом другие участницы считали меня слабой. А ты?
– Конечно, я буду с тобой.
– Папа́, а может, вы помиритесь с королевой Региной? Раз уж ты ее любишь.
– Диана! – Отец мигом помрачнел.
– Двадцать лет прошло. Ты изменился. Так почему считаешь, что не изменилась она? Богиня ведь сказала – всему свое время.
– Уже поздно. – Отец поднялся на ноги. – Отдыхай, увидимся на приеме, девочка моя.
И пошел прочь, а я осталась одна. Пришлось подниматься, умываться. По-прежнему чувствовала себя разбитой. Перед глазами стояли серые морды горных тварей. До приема оставалось совсем немного времени, и почему-то казалось, что он станет еще одним испытанием. Ведь все мы пережили сильнейший страх. Справимся ли с ним? Сможем ли после пережитого улыбаться как ни в чем не бывало? Надо доказать, что да. Попросила Мику принести любой тонизирующей настойки, приняла ванну – и почувствовала себя лучше. Вот теперь можно и на прием, хотя бы попытаться.
– Госпожа, вам передали записку, – появилась на пороге спальни с загадочным видом Мика. – От его величества!
От бумаги пахло цветочной водой. Я глубоко вдохнула запах – и улыбнулась. Что же писал Рион?
«Диана, – прочитала в смятении, – я знаю, ты плохо себя чувствуешь, но, пожалуйста, приходи на прием. Мне будет без тебя одиноко. А это всего лишь скромная попытка тебя порадовать».
Стихи? Мне? Я вглядывалась в аккуратно выписанные строки – и замирала от счастья.
Мне без тебя – как парусу без ветра,
Не плыть вперед, не мчаться по волнам.
В твоих глазах я вижу столько света,
Что в темноте иду на свет я сам.
Мне без тебя – как ночи быть безлунной,
Беззвездной, бесприютной и немой.
Наверное, влюбленные безумны —
И разум мой украден был тобой.
Лишь ты одна, как солнца луч в лазури,
Придешь – и вмиг моя растает грусть.
Все грозы, все шторма, ветра и бури
Не смогут разлучить нас, я клянусь.
Рион! Я прижала письмо к сердцу и улыбнулась. События испытания показались такими далекими, словно их и не было вовсе.
– Мика, я сегодня надену голубое с серебром платье, – сказала горничной.
– Прекрасный выбор, госпожа, – ответила она. – Голубой вам к лицу.
Да, к лицу. Сегодня вечером я хочу затмить всех. И показать, что никакие испытания меня не сломят. Прежде всего королеве Регине, чтобы не считала меня глупой дурочкой, которая падает в обморок от иллюзий. Мика поколдовала над прической – она действительно была в этом мастерицей. Волосы каскадом рассыпались по плечам. На первый взгляд казалось, что ничего их не сдерживает, но на самом деле десятки тонких шпилек, словно паутинка, создавали объем и невесомость, сверкали огоньками. Платье тоже было выше всяких похвал. Рион все-таки вспомнил о своем обещании и прислал модисток, и сейчас я разглядывала платье в зеркале с восхищением. Ткань цвета неба плотно облегала грудь, переходя в юбку, больше похожую на хвост, чем на привычные кринолины. А сверху по подолу будто переплетались тоненькие серебристые паутинки. На лифе же они складывались в причудливые узоры, напоминающие рисунок мороза на стекле. Браслет, который отец, к счастью, успел перезарядить после испытания в лесу иллюзий – на всякий случай. Мало ли что придет королеве в голову. Серебристые туфельки на низком каблучке. Я готова!
До начала приема оставалось не более четверти часа, и я поспешила следом за слугой в большой зал. На этот раз нас ожидали не танцы, а общение с высшими кругами Бальвиля. Тоже то еще испытание.
В зале яблоку было негде упасть. Искрились люстры, в бокалах пенилось шампанское, оркестр играл легкую ненавязчивую музыку. Я тут же отыскала взглядом отца – вокруг него, ожидаемо, образовалось пустое пространство. Принца Кейдена боялись. Или опасались навлечь на себя королевский гнев? Зато я подошла прямо к нему.
– Добрый вечер, ваше высочество, – присела в реверансе.
– Добрый, леди Алейнор, – улыбнулся папа́. – Рад вас видеть в добром здравии.
Он беспокоился, я это знала. Даже когда не говорил. Поэтому и показала ему, что волноваться не о чем, его дочь в полном порядке и не собирается больше дрожать подобно листу на ветру. Поздоровавшись с отцом, отыскала взглядом оставшихся конкуренток. Здесь были две – Аннета и Анжела. Ура! Аннета тоже здесь. Я сразу поспешила к подруге. Она была вся в розовом и напоминала облако сладкой ваты, которую продавали на городских праздниках. Зато заметила и другое. С Аннеты не сводил глаз ее избранник, начальник стражи. Кажется, у них все складывается.
– Диана, как ты? – встревоженно спросила подруга. – Я слышала, что тебе стало дурно. Хотела навестить, но запретили.
– Все в порядке, – уверила ее.
– Что ты увидела в комнате?
– Чудовище из детства. Давай не будем об этом, хорошо?
Аннета закивала. Музыка стала громче, торжественнее, и в зал вступили Рион и королева Регина. Я украдкой улыбнулась – Рион тоже выбрал сочетание серебра и голубого. Бывают же совпадения. А Регина… Регина превзошла саму себя. Никогда не думала, что королеве может быть настолько к лицу малиновый цвет. Он всегда казался мне кричащим, но на ней выглядел на удивление гармонично. Она казалась розой, распустившейся поутру в саду. Я взглянула на отца – он тоже наблюдал за королевой, и взгляд его трудно было назвать равнодушным. Но стоило Регине посмотреть в его сторону, он тут же отвернулся. Как малые дети, право слово!
