Не знала, какое чувство было сильнее – страх за Кея или желание, чтобы он пришел ко мне. За окнами стемнело. Пришла пора ложиться спать. Я позвала служанку, чтобы она помогла мне снять платье. Девушка появилась с цветком в руках.
– Что это? – спросила, глядя на яркий гибискус из королевской галереи в ее руках.
– Вам просили передать, – отвела она взгляд. – Садовник Жильбер. Он сказал, что вы поймете.
Я приняла цветок и прижала к сердцу. На языке цветов гибискус обозначал вечную любовь. Я тоже буду любить тебя вечно, Кей, даже не сомневайся. Служанка принялась вынимать шпильки из моей прически, а я старалась ни о чем не думать. Алый гибискус в вазе привлекал взгляд. Кей…
Хлопнула дверь. Я обернулась и увидела Кристара. На мгновение показалось, что он пьян, потому что его походка была нетвердой.
– Пошла вон! – скомандовал Крис служанке. – Никого не пускать.
Та тут же извинилась и выскочила за дверь, а мы остались наедине. Я попыталась было встать, но руки Криса опустились на плечи:
– Сиди.
В зеркале видела, как он вытаскивает шпильку за шпилькой. От него пахло вином. Значит, я не ошиблась. Шпильки со звоном падали на пол. Одна, еще одна. Прикосновения пальцев мужа вызывали дрожь по телу – дрожь страха.
– Я соскучился, – прошептал он мне на ухо, наклоняясь. – Ты даже не представляешь, как я соскучился, Регина.
– Крис, тебе стоит пойти к себе, – тихо ответила я.
– К себе? – Он рывком поставил меня на ноги, и волосы рассыпались по плечам. – Разве так жена должна отвечать мужу?
– Пусти, мне больно, – попыталась вырваться.
– Нет, Регина, не пущу.
Он притянул меня к себе, запустил пальцы в волосы, заставляя откинуть голову назад, и припал губами к шее. Я дернулась, но Крис держал крепко. Его губы горели огнем, а мне было только противно.
– Пусти!
– Хватит дергаться!
Крис дернул платье, обнажая грудь. Нет, не хочу! Изо всех сил наступила ему на ногу и отскочила. Он кинулся ко мне и с такой силой ударил по лицу, что я отлетела на несколько шагов и упала. Было так больно, что я не сразу поняла, откуда звон. Думала, в голове звенит от удара. На самом деле это распахнулась балконная дверь, и мелкие стеклышки усеяли пол.
– Кейден! – гаркнул Крис.
– Убирайся отсюда, – потребовал Кей. – Убирайся, или пожалеешь.
Он сжимал в руке обнаженную шпагу.
– Нет, не надо, – попыталась приподняться я.
– Вот, значит, из-за кого собственная жена пытается выставить меня из спальни, – расхохотался Кристар. – Ты все-таки добился своего, братец? Что ж, аплодирую стоя.
Раздались хлопки ладоней, а затем Крис призвал магию. Она заклубилась вокруг его тела, образуя плотный кокон. Только если от мужа обычно веяло теплом, то сейчас я ощущала мертвенный холод. Я бросилась между ними.
– Нет, хватит! – крикнула в лицо Крису. – Да, я люблю Кея. Люблю, слышишь? Ты умер! Умер! Я ничего тебе не должна.
– Даже так, – хмыкнул король. – Что ж, тогда я тоже ничего тебе не должен. Стража!
Комната наполнилась топотом ног. Я растерянно смотрела на гвардейцев в синей с золотом форме – и не понимала, что происходит. Кей привлек меня к себе, снял с плеч плащ и накинул, прикрывая разорванное платье.
– Мой брат снова пытался убить меня, – холодно сказал король. – Но на этот раз вступил в сговор с моей дражайшей супругой. Обоих в подземелье! Пока я не решу, что с ними делать. И в качестве особой милости, в одну камеру. Раз уж они так дороги друг другу.
Стражники не задавали вопросов, выполняя приказ короля.
– Следуйте за нами, ваше величество. Ваше высочество, шпагу.
Кей закусил губу, но шпагу отдал. Понял, что нас слишком мало против гвардейского отряда. Я взяла его за руку, потому что комната плыла перед глазами. Он все понял – обнял меня и повел за собой. Кажется, мелькали лица придворных, попадавшихся на пути. Я не помнила. Только осознавала, что мы куда-то идем. Были ступеньки вниз и скрип решетки, отгородившей нас от мира. А потом – промозглая сырая камера, где и одному-то было мало места. Не то что нам двоим. Откуда-то слышался смех. Видимо, оставшиеся заключенные радовались новым соседям. Лязгнули замки, отрезая нас от света. Остались лишь тонкие лучи, едва проникающие сквозь тюремную решетку.
– Регина, ты в порядке? – только сейчас Кей осторожно прижал меня к себе.
– Да, все хорошо.
Говорить было больно. Наверняка лицо опухнет. Все равно… Неужели Кристар появился только затем, чтобы убить нас? Потому что я понимала – никто нас из подземелья не выпустит.
– Не надо было вмешиваться, – сказала я, а сама понимала, что если бы Кей не вмешался, я бы умерла, но не допустила, чтобы Крис прикасался ко мне. Но теперь мы оба в тюрьме. Второй раз пощады не будет. Мы умрем. Но там, снаружи, остались Рион и Диана. И я верила в своего сына. Верила в то, что он справится и сумеет помочь нам.
– Думаешь, я смог бы стоять в стороне?
– Не смог.
Это был бы не Кейден, если бы он не защитил меня. Жаль, что я поняла это слишком поздно. Я бы хотела прожить с ним жизнь, а теперь останется только умереть рядом с ним, потому что казнь за измену одна. Я гладила его плечи, прикасаясь к тонкой ткани рубашки. Хотелось каждую минуту превратить в вечность. Сделать так, чтобы мы всегда были вместе. Всегда. Такое хрупкое слово.
– Люблю тебя.
Губы Кейдена мягко коснулись моего виска. Он ничего не требовал, только чтобы была рядом. И я была. Пусть и жалкие отпущенные нам мгновения.
– Что с нами будет? – спросила тихо, и так зная ответ.
– Я верю в лучшее, но даже сейчас мне не в чем обвинять судьбу.
Кей поправил свой плащ, по-прежнему укрывавший мои плечи. Его иллюзия спала – в подземельях не было магии. А я только радовалась этому. Что могу побыть с ним настоящим.
– Я беспокоюсь за Диану и Риона, – сказал Кей. – Они ведь не смирятся. Главное, чтобы не наделали глупостей.
– Они могут, – кивнула я. – Но я знаю, они справятся. Кей…
Прикоснулась к его лицу. Так привычно. К хорошему быстро привыкаешь – давно известная истина. Потянулась за поцелуем. Щеку пронзила боль – и пусть. Какая разница, что болит, если нам грозит смерть? Поэтому упивалась каждым мгновением, каждой минутой. Плевать на холод. И на странные шорохи в темноте тоже. Рядом со мной – мой принц, который меня защитит.
– Как же я тебя люблю, – повторила своему наваждению.
– И я тебя. Всегда любил и всегда буду.
Свернулась в кольце его рук и закрыла глаза. Так было правильно и спокойно. Гораздо спокойнее, чем в королевских палатах, среди придворных, которые ловят каждый твой вдох. Наверное, это и было то, к чему я шла, – надежное кольцо рук любимого человека, которому могу доверить все, даже свою жизнь.
