Cтраница 173
Ребята лежали в отдельном закутке. Похоже, у них не было сил даже кашлять, только хрипло негромко с перерывами дышали. Присел около топчана, где на слежавшемся набитом сеном матрасе, пропитанном запахом пота и алкоголя, лежала темноволосая девочка. Мокрые волосы облепили обтянутый пергаментом влажной кожи, под которой, казалось, не сохранилось ни малейшей толики мяса и жира, череп. Прикрытые подрагивающими веками глаза буквально выпирали из запавших глазниц. Взяв в ладонь тонкую, почти светящуюся в полумраке кисть, заметил, как веки дрогнули и на меня глянули карие, с красными прожилками белков, наполненные болью глаза. Тонкие губы исказились в гримасе боли, которую только через пару секунд я осознал. Девочка пыталась улыбаться через боль.
– Тетя Маша женилась? – еле расслышал тихий шепот.
– Вышла замуж твоя тезка. Девушки выходят замуж, женятся мужчины. На таких вот красавицах, как ты. Вот выздоровеешь, подрастешь немного, и мы тебе такого справного жениха найдем – все подруги обзавидуются.
Снова гримаса боли. Нет, это улыбка. И ею она и будет. У Багрицкого Валя умерла. У Константина всегда, даже после десятка прочтений, это стихотворение вызывало щемящее чувство тоски. Надо сделать так, чтобы вот эта девочка Маша и все прочие дети выжили, даже если придется положить за это свои жизни, наша наипервейшая задача. Спасая настоящее, думай о будущем, а наше будущее – эти дети.
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай, содружество
Ворона с бойцом,
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
Чтобы в этом крохотном
Теле – навсегда
Пела наша молодость,
Как весной вода.
