– Ох уж мне это обучение в процессе – и дело медленно делается, и рискуем огрести лишние потери.
– Другой вариант – сидеть на заднице и тренироваться. Так, глядишь, и своих дождемся, что знаменательно, без потерь.
– Не пачкай хоть ты мне мозги. Меня, кстати, особый отдел особо трясти не будет, я вообще гражданский.
– Ага, а меня особо и без особого отдела потрясут. Ладно, тогда я наношу цели на карту и иду разведку на уши ставить. Ту группу, что вчера вернулась, сразу отправлю, остальных после полудня – пусть покемарят хоть несколько часов.
С одним вопросом вроде как развязался, осталось, грубо, девятьсот девяносто девять. Прогресс. О, а это кто у нас бледной тенью скользит на периферии зрения?
– Мария, здравствуй. Как дела, вживаешься в коллектив?
– Да, товарищ командир партизанского отряда «Полоцкий мститель».
– А что так официально, дело какое по службе есть?
– Нет.
– Тогда мы вроде договорились на «ты» или забыла?
– Не забыла, но это я с Костей договаривалась, а не с командиром.
– Не понял, на что обижаешься?
– Почему ты не сказал, что командир?
– А почему должен был говорить, ты вообще понятие о военной тайне представляешь?
– Военная тайна – это сколько бойцов, какое оружие, где отряд находится…
– А также личности и внешний вид командиров, их привычки, знакомства и многое другое.
Девушка удивленно посмотрела на меня и задумалась. Ну ладно, ну сгустил слегка краски, но если она спросит у кого, правду ли я сказал, то ей это подтвердят, да еще скажут, что я к немцам захаживаю на коньяк.
– Я не знала, прости.
– Ничего. У меня тебе подарок, извини, не сережки, – вытащил из кармана и протянул Маше «зауэр». Хотел сначала «вальтер» дать, он блестящий, но передумал – не дай бог она с ним к немцам в руки попадет, запытают ведь.
– Ой, какой хорошенький! Ванька обзавидуется. Утомил он уже со своим наганом.
Да, дожили, девушки пистолетам радуются, аки дети леденцам.
– Тебя куда определили?
– Куда-куда? На кухню. Вот почему если девушка, то сразу на кухню? А это не ты приказал? Я думала, ты.
– Нет, это не я. А чем бы ты хотела заниматься?
– Фашистов бить… и полицаев.
– Извини, но этого ты пока не умеешь, учись – тогда посмотрим.
– Ну да, кто меня учить будет?
– Тот, кто других учит, тот и тебя будет учить. Обратись к старшине, скажи, я приказал дать начальную военную подготовку. Но учти, не в ущерб кухне, договорились?
– Договорились, но знаешь, желающих на кухню много, некоторые очень завидуют – может, кого другого вместо меня?
– Вот если старшина будет доволен твоей учебой, тогда посмотрим – может, в санитары, может, в разведку.
– Хочу в разведку, я же девушка, ну кто на меня внимание обратит.
– Я же сказал – посмотрим. Ивана с тобой определили?
– Ага, печником второй смены, злющий он на тебя, обижается.
– Значит, в водовозы надо перевести.
– Почему?
– На обиженных воду возят.
Маша звонко рассмеялась.
– Я ему передам. Мне на смену заступать – разрешите идти, товарищ командир?
– Идите, боец… А кстати, как твоя фамилия?
– Коноплянина.
– Идите, боец Коноплянина.
Эх, хорошая девушка! Надо бы в Полоцк. На разведку. В госпиталь. Может, правда успею? Нет, нельзя – операция с мостами нужнее. Ну, никакой личной жизни!
Опять капитан пылит в компании с лейтенантом, командиром второй роты.
– Товарищ командир отряда, представляю вам командира разведвзвода, лейтенанта Калиничева Василия Львовича.
И что ему отвечать надо – очень приятно?
– Здравствуйте, лейтенант, но вы же вроде командиром второй роты числитесь?
– Да, товарищ командир, теперь еще и командиром разведвзвода.
– Капитан, а сколько у нас на данный момент командиров?
– Одиннадцать, двое ранены.
– И что, нет возможности выделить отдельного командира разведвзвода?
– Нет, у всех по две и более должностей.
– А сержанты?
– На должностях заместителей и взводных, практически все совмещают.
– А учеба? Вы готовите людей?
– Пытаемся учить, как только есть возможность. В основном назначили подходящих красноармейцев заместителями сержантов, но нужно время.
– Время, время…. Лейтенант, товарищ капитан довел задачу?
– Да.
– Тогда не буду отрывать, занимайтесь. Да, еще – вы тоже должны подготовить заместителя, точнее двух – и на разведвзвод, и на роту.
– Есть.
– Идите.
Когда лейтенант ушел, опять присели с капитаном под навес.
– Справится?
– А что ему еще остается?
– Ну, да – куда он с подводной лодки денется.
– С какой?
– Потом расскажу, так, присказка. Ладно, вернемся к делам нашим скорбным, – опять развернул карту, и мы склонились над ней.
* * *
Куда они так спешат, где мы их всех хоронить будем? До заката осталось меньше получаса, а они все едут и, похоже, заканчиваться не собираются. Вот, еще три машины. Хорошо, с востока вроде поток прекратился, а плохо, что ночевать часть этих торопыг в Юровичах будет. Неспокойно что-то, чистая ведь авантюра. Сколько такие проходить будут, пока фрицы не начнут нас за наш русский авось наказывать? Вот именно – как бы не сегодня это началось.
– Тихвинский, давай на дорогу, вроде все проехали.
– Есть.
А ничего так военюрист смотрится – горжет ему идет. Морду бы еще отожрать раза в полтора, вообще от полицая не отличишь. Мотоцикл не слишком чистый, вечер все-таки на дворе, но и не очень грязный, значит, уход за техникой блюдется. Вот наши два грузовичка как у негра побывали, но то работяги. «Газик» хоть и подшаманили шофера, только все одно не жилец – сюда его на аркане тащили. Главное теперь, чтобы последние полкилометра своим ходом прошел. Старшина обещал, что и полсотни проедет, но посещают меня смутные сомнения – вон как беднягу колбасит, а из прогорелого глушака аж искры летят. Шахид ты наш русско-американский! Думал ли господин Форд, продавая лицензию стране Советов, что его детище тоже пойдет умирать за веру, причем за ту, которая изобретателю крайне несимпатична. Может, и думал. Почему продал? Ничего, кроме бизнеса. Что-то там вождь говорил насчет веревки и капиталистов? Посмотрим.
