Костлявый, шелудивый беспородный пес проскочил мимо нас и на бегу ухватил за крыло ворону. Но полакомиться добычей не успел: все птицы, сколько их было, тучей налетели на бедолагу.
– Гляньте-ка, – заметил Одноглазый, – чем не притча? Черный пес. Черные вороны. Вечная борьба.
– Черный философ, – пробурчал Костоправ.
– Черный Отряд.
– Давай-ка потолкуем с моей почтенной супругой, – сказал Костоправ. – Где она, Мурген?
Я объяснил.
– Поехали.
Мы и поехали, но не сразу: ему понадобилось надеть доспехи Вдоводела. Что позволило мне позаимствовать серую кобылку Тай Дэя и опередить его. Ненамного, впрочем. Догнав меня, Костоправ хмуро покосился на клячу, но вопросов задавать не стал. Тай Дэй тоже увязался за нами, хотя ему пришлось рысить на своих двоих.
Он за мной не поспевал. Как, впрочем, и я за Костоправом.
Если и были как-то разногласия между Госпожой и Стариком, к тому времени, когда я добрался до них, они уже поладили. Возможно, мне следует – разумеется, попозже – вернуться сюда с Копченым и поприсутствовать на их встрече. В настоящий же момент они вместе рассматривали высоченную белесую стену, прикидывая, как наилучшим образом использовать сложившуюся ситуацию.
– Наш запас бамбука подходит к концу, – говорила Госпожа, – а ведь Длиннотень наверняка выпустит против нас Тени. Как минимум один раз.
Разговор велся на таглиосском. Ей было все равно, слышат ли ее, а ушей вокруг хватало, включая уши Ножа и Лебедя, Очибы и Синдава и генералов из числа наров. Ни один из этих людей не казался мне заслуживающим полного доверия.
Кроме того, вокруг во множестве вились вороны.
Они превратили развалины Кьяулуна в настоящий птичий базар. И то сказать, им было чем поживиться. Установившиеся холода сохранили для них трупы подданных Хозяина Теней.
Почти все солдаты швыряли камнями в птиц, но те здорово научились уворачиваться. Я подозревал, что вскоре люди привыкнут к воронам настолько, что перестанут обращать на них внимание, а поговорить о важных делах, рассчитывая сохранить тайну, можно будет лишь под защитой чар, распугивающих шпионов Душелов.
Кружившиеся птицы разразились тревожным карканьем. Все, кроме меня, пропустили это мимо ушей. Да и я насторожился лишь потому, что подумал об Одноглазом: уж не вознамерился ли он проследить за нами?
И не учуял ли это кто-нибудь еще?
Невозможно сделать что бы то ни было, не оставив никаких следов. И если кто-то научился распознавать эти следы…
В один из хрустальных куполов угодило столько огненных шаров, что он зазвучал. Сначала был негромкий гул, но он нарастал и в конце концов превратился в оглушительный рев. Купол взорвался, разлетевшись на множество осколков и подняв облако пыли.
Взрыв произошел столь внезапно, что даже Госпожа на миг отвлеклась.
И в этот миг контратаковал Длиннотень.
Невидимый гигант в тысячу футов ростом принялся топтать и пинать тяжеленными сапогами солдат, закрепившихся на стене Вершины и спешивших им на подмогу. Это застало Госпожу врасплох, хотя она совладала с растерянностью почти мгновенно. Люди, удерживавшие стену, быстро рассредоточились, но многие были сброшены и разбились насмерть. Вслед за ними полетели веревочные лестницы.
Силой магии Госпожа сумела прекратить топот, но восстановить лестницы было выше ее сил. Длиннотень сделал удачный ход.
Весь остаток дня Костоправ не покидал выбранной позиции для наблюдения за ходом осады. Я торчал рядом с ним. Ничего особенного больше не произошло.
Когда мы наконец отправились назад, Костоправ заметил:
– Возможно, в конечном счете это окажется небесполезным.
– Да. Конечно, если сумеем сохранить наших людей. Тех, кто остался внутри.
– Мы постараемся.
Он с бешеной скоростью прокручивал в голове события дня. Они разворачивались независимо от разработанного Костоправом плана, и теперь он пытался найти положительные моменты.
Ему было не до всяких мелочей, вроде той, почему я еду на кляче Тай Дэя, а мой свояк и вовсе трусит позади.
Вспомнив о Тай Дэе, я вспомнил и о Дреме. Погода установилась не та, какой я ожидал, и война идет не так, как я ожидал, а стало быть, и у Дремы дела могли обернуться самым неожиданным образом. Надо бы проверить.
Ветер усиливался, колючие крупинки предвещали бурю.
– Кажется, метель будет что надо.
– Жаль, что она не началась с утра пораньше. Глядишь, мы бы уже сидели внутри, в тепле.
– Надеюсь, сегодняшняя метель будет последней за эту зиму.
– Кстати, напомнил. Как у нас с семенами для посева?
47
Буря не прекращалась долго. Пару раз я едва не заблудился по пути от своей норы до фургона Одноглазого или логова Костоправа. Вьюга принесла такую стужу, что Копченого, чтобы он не замерз, пришлось перенести к Старику. Солдаты страдали от холода, причем многие по собственной дурости – не позаботились об укрытии. Пленные предупреждали, что зимы здесь холоднее, чем где бы то ни было.
И снова я был вынужден наслаждаться проживанием под одной крышей с матушкой Готой.
Тай Дэй твердил, что в такую погоду ее нельзя оставлять снаружи, да и сам я с годами размяк. И потому согласился. Она вела себя непривычно – ни во что не встревала и вообще редко раскрывала рот. Помогала Тай Дэю ковырять мерзлую землю и выносить ее наружу, расширяя нашу землянку. И за все время, пока я писал, не проронила ни одного бранного слова. Работала матушка Гота усердно, правда в этом отношении у меня и раньше не было к ней претензий. Я даже занервничал из-за того, что она вела себя почти по-человечески. Хотя и не выказывала особого дружелюбия или любезности.
Правда, Костоправу повезло еще меньше, чем мне: он делил свое обиталище с Одноглазым и Копченым. Мне же не повезло прежде всего в том, что при таком раскладе я почти не имел возможности блуждать с духом. А когда мне выпадал редкий шанс этим заняться, они не позволяли отсутствовать подолгу. Отпускали ровно настолько, чтобы можно было ответить на подготовленные ими вопросы. До которых, как они утверждали, у них не доходили руки.
Костоправ с духом почти не гулял, зато ни вьюга, ни любые ее последствия не могли отвлечь его от других дел.
А на Вершине Длиннотень проводил долгие часы в обществе Ревуна. И если не обсуждал дела с союзником, то совещался с Нарайяном Сингхом.
Похоже, Сингх, обретя в лице Хозяина Теней чуть ли не друга, задрал нос. Что же до Дщери Ночи, то она была погружена в себя и совершенно не замечала происходящего вокруг.
В стенах крепости продолжались стычки. Я почти завидовал нашим ребятам, оказавшимся в этой ловушке. Правда, они тряслись от страха, но зато не дрожали от холода, да и добывать еду им худо-бедно удавалось.
