Света теперь так мало, что сместился центр битвы. Наш старичок черен, словно сердце самой ночи. Да разве найдется среди смертных такой зоркий, что разглядит, как этот шибздик крадется среди мертвецов? Кстати, куда он направляется? Неужто к дохлому коню Тенекрута?
Кто мог от него такого ожидать?.. Да он с ума сошел!
И это пятно мглы тоже ползет туда. Нет, ты видел, а? Видел, как вспыхнули красным глаза в зареве городских пожаров?.. Ну что за болван! Ему бы прочь бежать, а он… Дорого может обойтись такое упорство.
Вот черный человечек пропал из виду. Это потому, что замер. Услыхал, значит… И снова припустил к мертвому жеребцу. Копье хочет вернуть! А что, может, это не такое уж и безумство. Он немало потрудился над своим копьем.
Вот снова стал и глаза небось выпучил, принюхавшись и уловив почти забытый запах. А убийственная мгла в тот же миг почуяла.
Ликующий рев пантеры заставил замереть все сердца на равнине. И пятно мглы помчалось – все быстрее, быстрее…
Черный человечек схватил копье и побежал к стене. Успеет ли? Унесут ли короткие старые ноги от стремительной хищницы?
Тварь огромна. Похоже, она уже торжествует победу.
Вот человечек ухватился за веревку. Однако до безопасного места ему еще восемьдесят футов… А он, как ни крути, дряхлый старик. Вот закрутило колдуна, но координация у него отличная. Копье развернулось одновременно с прыжком чудовища. Тварь выгнулась в воздухе, пытаясь избежать смертоносного острия, да не тут-то было: наконечник, пронзив ее морду, вышел за левым ухом. Чудовище взревело, зеленый пар повалил из раны. Пантера утратила всякий интерес к старику, и тот начал свой долгий подъем, закинув за спину копье, испещренное прихотливой резьбой.
Никто этого не заметил. Повсюду кипел бой.
39
Получается, южане просто-напросто зажмурились и сунули голову в улей.
Что? Почему так неохотно? Идем поглядим. Это интересно.
Всюду, куда хватает глаз, южане отступают. Где бегом, где крадучись в тени – спешат убраться, пока их не настигла смерть.
Глянь! Вражий король Тенекрут изувечен, в чем только душа держится. И нет ему дела ни до кого и ни до чего, кроме этих двоих, осиянных розовым мифических героев, сошедших с холмов, чтобы растерзать его и схарчить!
А Могаба… Ты погляди на этого гения тактики! Полюбуйся, как этот безупречный полководец стремится использовать все слабости противника, и это после того, как нынче ночью провалился его дьявольский замысел! Видишь? Ни один южанин, каким бы силачом и храбрецом он ни считался, не решается приблизиться к нему. Величайшие из тенеземских героев превращаются в беспомощных младенцев, стоит лишь Могабе выступить вперед!
Да, наш Могаба лучший из лучших. Торжествующий главный герой им же самим сложенной саги.
Точно, пропал неприятельский раж.
Южане рвались к победе. Да и как иначе, ведь они прекрасно понимали, что никакой другой исход их повелителя Тенекрута не устроит. И уж меньше всего ему понравится неудача. Его подданные проникли в город и надежно там закрепились. Чего еще надо войску, кроме малой толики упорства?
Однако оно бежит.
Какая-то сила круто взялась за тенеземцев и убедила их в том, что оставшимся в Дежагоре не спасти даже своих душ.
40
– Мурген, ты в порядке?
Я тряхнул головой. Чувствовал себя точно мальчишка, раз двадцать крутанувшийся на пятке – специально, чтобы закружилась голова перед тем, как влезть в какое-нибудь дурацкое состязание.
Я стоял в проулке. На меня озабоченно взирал коротышка Гоблин.
– В полном, – ответил я. После чего рухнул на колени и уперся руками в стены, чтобы меня больше не кружило. И твердо повторил: – В полном порядке.
– Ну да, вижу. Свечка, присмотри за сопляком. Будет рваться в бой – оглуши. А то что-то он слишком мягкосердечным сделался.
Я старался не давать воли своему «я». Может, я и вправду слишком мягкосердечен. А мир весьма неласков к задумчивым и вежливым.
Мир тем часом замедлял кружение, и вскоре отпала надобность в стенах.
Позади вспыхнула потасовка. Кто-то гнусаво и тягуче выругался. Другой прорычал:
– Ох и резвый же, сука!..
– Эй-эй-эй! – закричал я. – Оставьте его! Пусть подойдет!
Свечка не стал бить меня по голове или возражать. Потирая правую щеку, приблизился низкорослый, плотный нюень бао, что провожал меня в логово Кы Дама. Казалось, он был крайне изумлен тем, что кто-то посмел его тронуть. И тут же его самолюбие было уязвлено снова: он заговорил со мной на нюень бао, а я ответил:
– Прости, старина, моя твоя не понимай. Говори уж по-таглиосски или по-грогорски. – И по-грогорски же спросил: – Что стряслось?
Грогорский – родной язык моей бабки по матери. Именно в Грогоре дед ее украл. Я на нем знал слов двадцать, ровно на двадцать больше кого бы то ни было на семь тысяч миль вокруг.
– Меня прислал Глашатай. Велел отвести тебя туда, где напавшие более слабы. Мы внимательно следим и знаем.
– Спасибо. Воспользуемся. Веди.
Перейдя на таглиосский, я заметил:
– Надо же, как быстро эти ребята обучаются языкам, когда им что-нибудь нужно!
Свечка тихо ругнулся.
Гоблин, ушедший вперед на разведку, вернулся как раз вовремя, чтобы доложить об обнаружении слабого места в обороне противника. Того самого места, о котором уже сообщили нюень бао. Коренастый, похоже, слегка удивился тому, что мы и сами способны найти собственную задницу. Кажется, его это даже малость раздосадовало.
– Эй, широкий и низкий, у тебя имя-то есть? – спросил я. – Если нет, могу ручаться: эти ребята вмиг его придумают. И обещаю, тебе оно не понравится.
– Слышу, слышу, – хихикнул Гоблин.
– Мое имя Дой. Все нюень бао зовут меня дядюшкой Доем.
– Ладно, дядюшка. Ты с нами? Или пришел только направление указать?
Гоблин уже шепотом раздавал распоряжения парням, собравшимся позади нас. Наверняка в ходе разведки он оставил южанам на память несколько сонных либо отвлекающих заклятий.
Без короткого обсуждения не обойтись. Сейчас мы подойдем туда, убьем всех, кто шевелится, а затем отступим, не дожидаясь, когда Могаба станет чрезмерно самоуверен.
– Я буду вас сопровождать, хотя едва ли от меня этого ждет Глашатай. Вы, Костяные Воины, не перестаете нас удивлять. Я хочу увидеть, как вы занимаетесь вашим промыслом.
Никогда не считал человекоубийство своим промыслом, однако мне было не до споров.
– Ты, дядюшка, неплохо говоришь по-таглиосски.
Он улыбнулся:
– Однако я забывчив, Каменный Солдат. Завтра не смогу вспомнить ни слова.
