– Они знают, что мы здесь? – прошептал Синдху.
Казалось, ему трудно в это поверить.
Я поднял палец, требуя полной тишины, напряг слух и разобрал несколько слов.
– Они знают, что тут кто-то есть. Кто именно, не знают. Недовольны, что нас нельзя просто прирезать. Хозяину Теней нужны пленные.
– Может, выманивают?
– Им неизвестно, понимает ли кто-нибудь из нас их язык.
Белая ворона, сидевшая рядом, каркнула и захлопала крыльями, пробиваясь наверх сквозь ветви. К ней присоединилось еще десятка два.
– Если не сможем уйти, сдадимся. – Синдху печально вздохнул. – Драться нельзя.
Меня тоже не переполняла радость. Равно как и таглиосцев.
Уйти нам не удалось. Вороны всласть повеселились, наблюдая наши тщетные старания.
59
Лагерь Хозяина Теней стоял где-то к северу от Дежагора. Мы оказались в плену одними из первых, но вскоре к нам присоединились другие. Многим людям Могабы не терпелось покинуть город.
Зато ему полегчало с прокормом оставшихся.
Больше никто из наших не попался, – видимо, Гоблин с Одноглазым крепко держали их в узде.
Мотыльков я не посылал; стало быть, братьям известно, что вместо Госпожи я отыскал кучу неприятностей на свою голову.
Даже наша охрана ведать не ведала, зачем мы понадобились Тенекруту. Может, и к лучшему, что мы этого не знали.
С поросятами, откармливаемыми к столу, и то обращались лучше, чем с нами. Пленные все прибывали. Еда была незавидная, после нескольких кормежек у всех открылся сильнейший понос. Отхожих мест не было. Даже простых сточных канав. И выкопать самим не позволяли. Наверное, не хотели создавать нам слишком уж комфортабельных условий.
Впрочем, житье наше было немногим хуже, чем у солдат Тенекрута. У них ничего не осталось, и будущее им благ не сулило. Несмотря на репутацию Хозяина Теней, они разбегались толпами. Оставшиеся ненавидели его за то, что довел их до плачевного состояния. И злость вымещали на нас.
Не знаю, сколько времени мы там провели. Потерял счет дням. Был занят, стараясь не умереть от дизентерии. Только однажды заметил нечто необычное, а именно отсутствие ворон. До того к ним привык, что спохватился, только когда они дружно пропали.
Меня носило туда-сюда. Я выдержал множество приступов. И это совершенно истощило мой дух, тогда как тело изошло на кровавый понос.
Эх, поспать бы спокойно…
Меня разбудил Синдху. Я съежился от его прикосновения – пальцы были холодны, как у ящерицы. Из всех находившихся в загоне он знал только меня и потому хотел поддерживать приятельские отношения. Он подал кружку воды. Хорошая жестяная кружка; интересно, где раздобыл?
– Пей, – сказал он. – Чистая.
Пленные вокруг нас лежали в грязи, непрестанно ворочаясь в беспокойном сне. Кто-то вскрикнул.
– Что-то назревает, – продолжал Синдху.
– Что?
– Я чувствую дыхание богини.
Тут и я на миг почуял нечто помимо вони испражнений, немытых тел и мертвечины.
– О! – шепнул Синдху. – Вот оно…
Я взглянул, куда он указывал.
«Оно» происходило в большом шатре, принадлежавшем Хозяину Теней. В воздухе вспыхнули огни дивного цвета.
– Наверное, готовит для наших что-то особое…
Может быть, выследил Госпожу?
Синдху фыркнул. Похоже, ему местные условия шли только на пользу.
Сполохи сверкали довольно долго, но не привлекли ничьего внимания. У меня возникли подозрения. На мне по-прежнему лежит Гоблиново заклятье от сонных чар. Значит?..
Я подполз к ограде и, не получив древком копья, понял: лагерь вправду зачарован.
Вода, принесенная Синдху, придала мне сил и заставила мозги ворочаться быстрей. Очевидно, теперь, когда никто не мешает, самое время прекратить злоупотребление Тенекрутовым гостеприимством. Я начал протискиваться между шестами ограды.
Желудок протестующе заурчал. Ничего, потерплю. Синдху вцепился в мою руку. Хватка у парня оказалась железной.
– Подожди.
Что за черт? Ладно, жду. Рука-то – одна из моих любимых. Не хотелось бы лишиться ее общества.
Громадный желток луны выполз на небо с востока. Синдху, не отпуская меня, глядел в сторону большого шатра.
Откуда-то с высоты донесся пронзительный вопль.
– Твою мамашу! – пробормотал я. – Только не это…
Удивленный Синдху отпустил меня и уставился в небо.
– Ревун, – пояснил я. – Плохо дело. Тенекруту стоит у него поучиться лютости.
Тут откинулся полог Тенекрутова шатра и наружу хлынули люди. Некоторых я узнал – как не узнать буйную русую шевелюру Лебедя или Госпожу, держащую за пархатые патлы отсеченную голову? В шаге позади нее блестела в лунном свете эбеново-черная кожа Ножа. Прочие были мне незнакомы.
Сонные чары, наведенные на скорую руку, рассеялись. Южане вскакивали на ноги, спрашивали друг у друга, что стряслось. Едва они нашарили свое оружие и доспехи, залязгало железо.
Один из спутников Госпожи, здоровенный шадарит, заревел, приказывая пасть ниц перед истинной Дщерью Тьмы.
Синдху хмыкнул. Похоже, ничем этого парня не проймешь. Все слопает, не подавившись.
Он более не держал меня, однако для бегства не оставалось ни сил, ни желания.
60
Госпоже с ее отчаянной шайкой удалось добиться своего. Наглость – второе счастье. Проникнув в лагерь, они убили Тенекрута, а будучи окружены, внушили южанам, что их борьба обречена и по этой причине не стоит рыпаться. Я не присутствовал при беседе: кишки одержали верх над любознательностью.
Наши бывшие стражи решили выслужиться перед Госпожой и повели к ней пленников.
Нож узнал нас, едва мы покинули загон.
С виду он вполне мог сойти за нара – высокий, черный, мускулистый, без единой унции жира. Немногословен, однако выглядит внушительно.
Его происхождение было неясным. Он пришел в Таглиос с Плетеным Лебедем и Корди Мэзером, спасшими его от крокодилов где-то в семи тысячах миль к северу от таглиосской границы. Одно все знали наверняка, да и сам Нож не скрывал своей ненависти к жрецам – всем вместе и каждому в отдельности, вне зависимости от их конфессий. Было дело, я считал парня атеистом, отвергающим саму идею насчет богов и веры, но потом убедился, что его ненависть распространяется лишь на служителей культа религии. Наверное, это коренилось в его прошлом.
Но теперь это не важно.
Нож забрал нас с Синдху у охраны:
– Ох и запашок от тебя, знаменосец.
