Шатер был достаточно велик, чтобы вместить поилку и ведра. Даже осталось свободное место.
И тут появился Лебедь:
– Ну как?
– Если бы там не дрались насмерть мои друзья, согласился бы на пожизненное заточение.
– Не волнуйся, Мурген, все утрясется.
– Я знаю. Вот только не всем понравится, как оно утряслось.
– Что да, то да. Доброй ночи.
Ночь и вправду оказалась доброй. Начиная с принятия ванны, Сари ясно дала понять, что наши отношения видит именно так, как все и опасались – или же подозревали. Я не уставал дивиться ее умению объясняться без слов, а еще тому, что такой прекрасный цветок смог распуститься среди всего этого ада, не сдавшись на милость ночи.
Я спал долго и спокойно, чего со мной не бывало уже много месяцев; как будто некая часть меня просто подала в отставку и ушла. Проснулся я от пригоршни воды в лицо:
– Что такое?
Я приподнял веко – и резко сел. Сари приподнялась рядом:
– То Тан?! Ты что творишь, поросенок?!
Ребенок, склонившись над поилкой, шлепал ладонью по воде. Взглянув на меня, он разулыбался и пролепетал нечто вроде «дада».
– Что случилось?
Сари пожала плечами. То Тан повторил свое «дада» и заковылял к выходу.
Там, снаружи, что-то происходило. Я сгреб свою одежду, быстро облачился и высунулся посмотреть:
– Какой урод вас сюда пропустил?
Возле шатра, положив мечи – спасибо, хоть в ножнах! – на колени подобранных под себя ног, сидели Тай Дэй с дядюшкой Доем. Подивиться на них собралась толпа таглиосцев.
Судя по всему, нюень бао ждали меня недолго. И разрешения войти в лагерь у часовых не спрашивали.
Тут появились и Мэзер с Лебедем.
– Ночью переправилась лишь одна группа, – сообщил мне дядюшка Дой. – На нас напали черные. Много раненых. Повреждено немало плотов. Но их солдаты не хотят драться, среди них хватает желающих присоединиться к Бонхарджу.
– Это кто такие? – резко спросил Лебедь. – Как сюда по-пали?
– Члены нашего семейства. Так и знал, что они проберутся ко мне. Они это могут. Очевидно, охрана у вас ни к черту.
Нож крикнул что-то издали.
– Вашу мамашу… – с досадой буркнул Лебедь. – И что дальше?
С этими словами он потрусил прочь.
Мэзер окинул взглядом незваных гостей, пожал плечами и пошел вслед за другом. Дядюшка Дой что-то сказал Сари. Наверное, спрашивал, все ли у нее в порядке. Сари кивнула.
То Тан полез на руки к отцу.
– Ты сделал все как нужно, знаменосец, и гораздо больше, чем должен был сделать, – сказал дядюшка Дой. – Наши люди в безопасности, и эти солдаты ничего не знают о них.
– Правда? Это хорошо. А что с моими?
– Решили задержаться. Колдуны хотят отомстить Могабе. Возможно, они приплывут этой ночью.
82
Они не приплыли ни этой, ни следующей ночью, хотя переправили множество таглиосцев и джайкури.
На третье утро Мэзер наконец-то сообщил мне, что за суматоха прервала наш спор с Ножом по поводу дядюшки Доя с Тай Дэем.
– Костоправ приезжает, – сказал он. – Будет через час или два. Ему все и расскажешь.
– Что?
Впрочем, приехал он не через два часа, а гораздо позже, да еще и не один. Костоправ путешествовал в обществе самого Прабриндра Дра. Судя по всему, Старик очень устал в пути. Я подошел к нему и доложился по всей форме, не будучи уверен, на каком мы теперь свете.
Он тяжело спрыгнул с седла:
– Я это, я. Не призрак.
– Но я же видел, как ты умер…
– Нет. Ты видел, как меня подстрелили. Я еще дышал, когда ты умчался.
– Да? Но с такой раной…
– Ладно, после. Это история долгая. Как-нибудь за пивком все расскажу.
Он махнул рукой, и к нему подбежал солдат. Старик взял у него копье – длинное, почти как пехотная пика, – и подал мне:
– Держи. Это ты оставил, когда удрал изображать Вдоводела.
Я не верил глазам. Копье, служившее древком нашему знамени!
– Тебе и вправду нужно с ним обниматься?
– Это оно! Настоящее! А ведь я почти смирился с тем, что его не вернуть! – Хотя Могабе я говорил другое. – Ты не представляешь, как я себя казнил… Хотя, пожалуй, с тех пор я уже разок видел его. Слушай, это действительно ты?
Навидавшись иллюзий, создаваемых Гоблином и Одноглазым, ты бы тоже не очень-то верил собственным глазам.
– Действительно я. Живой и настроенный кое-кому надрать зад. Но не прямо сейчас. Где Госпожа?
Бедняга! Только теперь Нож сообщил ему неприятную новость. Возлюбленная Костоправа больше недели назад уехала на север. Разминулись по дороге.
Лебедя с Мэзером изрядно впечатлило прибытие князя, их непосредственного начальника. И чего ему во дворце не сидится?
Я заметил, что Костоправ смотрит на Синдху, оставшегося в лагере после отъезда Госпожи, с откровенной неприязнью.
– Ладно, Мурген, кончай заниматься любовью с этой палкой, – зарычал Старик. – Я малость отстал от жизни, нужно ввести меня в курс. Кто-нибудь заберет эту жополомку?
Один из солдат принял у него поводья.
– Идем куда-нибудь в тень.
– Я хочу послушать твою историю, – сказал я. – Пока она еще свежа.
– И вписать ее в Анналы? Ты их продолжаешь?
– Пытаюсь. Только все бумаги пришлось оставить в городе.
А ведь ужасно не хотелось. Одноглазый наобещать-то может, что позаботится и все такое, но вот привезет ли?
– Жду не дождусь, когда доведется прочесть Книгу Мургена. И если она не совсем плоха, считай, что обеспечил себя работой до конца жизни.
Лебедь говорил, что Госпожа тоже хочет написать свою книгу, когда у нее будет время.
Костоправ пустил камнем в ворону. Кстати, первую, что я увидел после той, белой, хохотавшей в квартале нюень бао. Может, птицу Старик с собой привез?
Я вкратце рассказал, что творилось в Дежагоре.
– Вижу, радостей вам выпало немного. И главная проблема, пожалуй, Могаба. Им и займемся в первую очередь. Сколько людей там осталось?
– У наров от тысячи до полутора. Про наших точно не скажу. Переправляются понемногу каждую ночь, но я здесь на положении пленника, так что ничего толком не знаю. Гоблин с Одноглазым и большая часть Отряда все еще в городе.
Хотелось верить, что Тай Дэй с дядюшкой Доем при появлении Костоправа улизнули под шумок, прихватив Сари и То Тана.
