Окружавшую город равнину полностью осушили и очистили от обломков и трупов, правда мне казалось, будто тут витает запах смерти. На городских стенах и в самом городе все еще работали пленные тенеземцы. Самих джайкури почти не осталось в живых.
– Интересное решение – растить на этой равнине хлеб, – сказал я, завидя пробившиеся сквозь прошлогоднюю стерню всходы озимой пшеницы.
– Идея принадлежит Госпоже, – отозвался Костоправ. Он все еще присматривался ко мне, словно ждал, когда изо рта пойдет пена. – Где бы ни стояли гарнизоны, одна из обязанностей солдат – обеспечивать себя пропитанием.
Во всем, что касалось снабжения войск, Госпожа разбиралась лучше Костоправа. Пока мы не обосновались в Таглиосе, он был не более чем командиром отряда наемников. А она, заглядывая на десятилетия вперед, строила военную машину для огромной империи.
Старик в ее дела обычно не вмешивался. Предпочитал держаться в стороне, строя собственные планы и накапливая средства, которые могли пригодиться и Госпоже.
Та же идея насчет пашен была не нова – на севере Госпожа засеивала земли вокруг большинства своих опорных пунктов.
Впрочем, не то важно, кому принадлежит идея, а то, как она работает. Куда меньше проблем с местными крестьянами, если солдаты не крадут их дочерей и семенное зерно.
– С тобой точно все в порядке? – спросил Костоправ.
Мы уже приблизились к пандусу северного барбикена, от силы на сто футов отставая от Одноглазого. Конечно же, он давно нас заметил, но даже не подумал подождать. Меня так и подмывало пришпорить коня.
– Все под контролем, командир. Больше не проваливаюсь в прошлое и почти не ору во сне. Слегка дрожу и потею, но и только.
– Я собираюсь провести тут некоторое время и хочу, чтобы ты докладывал обо всем, что узнаешь. Надеюсь, с этим ты справишься.
– Не облажаюсь, – пообещал я.
9
Мы с Тай Дэем расположились в одном из тех самых домов, где жили во время осады. До этой части города строители еще не добрались, и старого мусора кругом валялось немало.
– Хоть кости убрали, спасибо и на том, – сказал я.
Тай Дэй буркнул и заозирался, словно ожидал появления призрака.
– Ты как, сможешь здесь жить? – осведомился я.
Согласно верованиям нюень бао, духи их сородичей, умерших, но не удостоившихся надлежащего погребения, могут преследовать своих соплеменников. Многие паломники из числа нюень бао сложили здесь свои головы, и никто не проводил их в последний путь с соблюдением должных церемоний.
– Я должен остаться здесь и все подготовить к прибытию Доя, – твердо заявил Тай Дэй.
Дядюшка Дой был кем-то вроде жреца. Следовало предположить, что теперь он воспользуется случаем и завершит то, на что ему не хватило времени четыре года назад.
– Ладно, ступай. А у меня еще есть кое-какие дела.
Я намеревался повидать далекие края. И отдохнуть от боли – в чем, правда, не признавался даже самому себе.
Тай Дэй принялся откладывать в сторону свои скудные пожитки.
– Нет-нет! Этим я должен заняться в одиночку. Военная тайна.
Тай Дэй снова хмыкнул, пожалуй довольный тем, что я не посягаю на его время.
Вообще-то, я никогда не посягал. Но если заговаривал о том, что Тай Дэй ничем мне не обязан, он просто не слушал. А ведь из-за меня он лишился и сестры, и сына.
Спорить с нюень бао все равно что с водяным буйволом. Что ни тверди ему, не отвечает, а через некоторое время вообще перестает воспринимать слова. Так что самое лучшее – не тратить силы зря.
– Интересно, надолго ли это, – сказал Одноглазый, когда мне наконец удалось его поймать.
Колдун загнал фургон в наш старый городской квартал, но Копченого не выгрузил. Насколько я понял, как только будут выпряжены кони, фургону предстоит исчезнуть под сетью маскирующих чар.
– Ну-ка, Щенок, распряги лошадок да отведи на временную конюшню, – велел коротышка, – а я пока здесь управлюсь.
Спорить с Одноглазым не намного проще, чем с нюень бао. Если что не по нему, становится глухим как пень. Вот и сейчас колдун занялся своими хлопотами, словно и не было меня рядом. В интересах дела мне пришлось взять на себя заботу о животных.
Не слишком ли я перегнул палку, вслух пожелав, чтобы поскорее вернулся Гоблин?
Гоблин, колдун-недомерок, здорово смахивающий на жабу, – лучший друг Одноглазого, но на людях они ведут себя как злейшие враги. Поначалу я опасался, что найти его будет очень нелегко, так как стоило немалых усилий втолковать Копченому, что, собственно, мы ищем. Но в конце концов я попробовал вернуться туда, где видел Гоблина в последний раз, – в дельту реки на краю страны нюень бао. Мой план состоял в том, чтобы с этого места проследовать за Гоблином туда, где он находится сейчас.
Все шло замечательно, пока корабль Гоблина не скрылся в тумане. Оттуда он не вернулся. Копченый не смог его отыскать.
Лишь через некоторое время я сообразил: скорее всего, на Копченого наложено заклятие, мешающее ему следить за действиями Гоблина. Вероятно, для того, чтобы Гоблина не смог найти Одноглазый. Ведь этот паршивый коротышка запросто поставит под удар всю операцию ради удовольствия насолить по мелочи приятелю.
Я провел кое-какие опыты и убедился в своей правоте. Ясное дело, с Копченым основательно поработали. И сделал это не кто иной, как Старик. Выходит, он не отказался от соблазна наносить колдуну визиты.
Дальше было просто. Мне было нетрудно обойти поставленную Костоправом преграду. А вот Одноглазому, наверное, придется попотеть.
Я нашел Гоблина. Он стоял на песчаном пляже, который не был нанесен ни на какие карты. То была прибрежная часть Шиндай-Куса – край гибельной пустыни, занимавшей обширное пространство между северными и южными регионами Тенеземья. В этом краю неприступные горы, известные под названием Данда-Преш, становятся все ниже, пока не погружаются в океан.
У берега на якоре ждал корабль, шлюпки плясали на волнах прибоя. Гоблин смотрел на море и занудливо причитал. Спутников, судя по их кислым физиономиям, он своими жалобами уже достал до печенок.
Интересно, какого черта Гоблин торчит на этом унылом берегу?
Я переместился в прошлое, как раз настолько, чтобы выслушать его стенания с самого начала.
Гоблина прямо-таки распирало от возмущения. Ну что, скажите на милость, позволяет себе Капитан? Кого посылает он на край света, чтобы нанести на карту какое-то паршивое побережье? Не кого-нибудь, а самого Гоблина. Гоблин терпеть не может болота, и что же? Едва началось путешествие, его занесло в дельту реки, которая на самом деле, оказывается, никакая не дельта, а непролазная трясина шириной в двести миль – и ни одной приличной протоки. Гнусная дыра, совершенно непригодная для проживания человека. Недаром тут живут только нюень бао.
