– С ними никогда не было устойчивых отношений.– Казначей размышлял вслух.– Мы даже не знаем, что происходит сейчас у берегов южного моря. Но даже если это золото приходит из какой-то другой страны на юге, то опять остается тот же вопрос – зачем?
– Я знаю зачем,– начал вышагивать по залу принц,– все сходится воедино. Разбойники, которые беснуются в южных провинциях,– им кто-то платит. Пираты со странным незнакомым акцентом, о которых сообщали мне мои люди, бродят по южному побережью. Золото иноземного происхождения появилось именно поэтому. Кто-то оплачивает услуги душегубов, и оплачивает щедро.
– Зачем? – повторил казначей свой вопрос.
– Когда же вернется отец? – обреченно произнес Грегор.
– Идет подготовка к вторжению,– ответила за принца Анна.– Иначе это не объяснить.
Часть третья
ИЛЛЮЗИОНИСТЫ
Мир – это тайна. И то, что ты видишь перед собой в данный момент,– еще далеко не все, что здесь есть… Попытки что-то для себя прояснить – это на самом деле всего лишь попытки сделать какой-то аспект мира чем-то знакомым, привычным…
К. Кастанеда. Путешествие в Икстлан
Все, что видим мы,– видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей – не видна.
Омар Хайям
Девятнадцатилетний юноша из королевского рода въезжал в город без особой помпезности. Его маленькая свита, которую вернее было бы назвать охраной, состояла их трех дюжин мечников. Некоторые из них, самые старшие, охраняли принца еще тогда, когда он только делал первые самостоятельные шаги. Некоторые из них учили принца говорить, что не раз выводило из себя тогда еще живую мать Дениса. Особенно, когда он делился своими новыми познаниями с родителями, выдавая с детской непосредственностью такие обороты, которые нечасто услышишь даже в трактирах столицы. Королева не раз пыталась оградить сына от «дурного влияния простолюдинов». Но король был непреклонен: его сын должен был воспитываться мужчинами.
Некоторые из них учили принца держать меч, и результатам этого обучения не раз радовался король, наблюдавший за учебными поединками своих сыновей. Уже сейчас Денис считался одним из лучших мечников королевства, сравниться с которым в учебных поединках могли бы очень и очень немногие. Однако, ни разу не побывав в реальном сражении, принц достаточно скептически относился к своему мастерству. «Реальный бой так далек от учебного, как небо от земли,– как-то заметил ему отец,– помни об этом, когда наступит время».
Последний переход занял у них больше недели. Перед тем как покинуть Пиларт, принц провел два дня во временном гарнизоне королевской армии, высланной его братом в попытке предугадать направление скрытой угрозы. По приказу Грегора две тысячи пехотинцев готовились к зимовке на новом месте.
Последние летние дни отступали в прошлое, сдаваясь под натиском сухой, теплой осени. Дожди обходили восток королевства стороной, разжалобленные молитвами, возносимыми богу плодородия. Этот сезон был хорошим для крестьян, собравших богатый урожай и предвкушающих великолепный праздник Крухта, проводящийся в середине осени. Сухая погода не позволяла падающим с деревьев листьям загнивать, и они так и лежали толстым ковром, который сейчас вздымали копыта лошадей.
Денис оглянулся назад, чтобы посмотреть на желто-красный шлейф взметнувшейся листвы, оседающий за отрядом.
– Выслать гонца в город, мой принц? – по-своему понял его начальник охраны, скачущий за ним.– Они не знают точного времени нашего прибытия и могли не успеть подготовиться.
Принц отрицательно мотнул головой.
– Нам не до формальностей. Мы едем не с официальной миссией. Поэтому чем меньше поднимем шуму, тем лучше.
– Все равно завтра весь город будет знать, что их посетил представитель королевской семьи.
– Пусть знают.– Денис ободряюще улыбнулся, показывая капитану, что он совершенно не должен волноваться по этому поводу.
Стража у ворот, заприметив солидную компанию вооруженных людей, засуетилась. Кто-то из стражников щурился, пытаясь на фоне клонившегося к горизонту солнца получше рассмотреть приближающихся всадников, кто-то схватился за оружие. Один наиболее ретивый даже кинулся закрывать ворота, но, не поддержанный товарищами, быстро оставил это занятие.
Мечник на фланге подхлестнул коня и вырвался вперед, подскакав к стражникам первым. Спрыгнув с не остановившегося до конца животного, он повернулся к стражникам левым плечом и выразительно постучал костяшками пальцев по гербовому щитку, закрепленному у него на плече. После чего убрал руку, давая охране города возможность рассмотреть личный герб королевского дома – вздымающегося на дыбы единорога. Щиток был выкован из железа с небольшой примесью серебра. Будучи начищенным, этот сплав приобретал необычный, как будто светящийся, белый цвет, но быстро тускнел, если не подвергался постоянному уходу. Этим и пользовались личные гвардейцы короля и принцев, единственные, кто имел право носить на плече символ королевского рода.
Единорог на щитках был слегка выпуклым. Существующая несколько поколений неписаная традиция гвардейцев основывалась именно на этом. Гвардейцы короля не начищали свои щитки никогда. Вместо этого они время от времени проводили рукавом своих кожаных курток по металлу, стараясь не нажимать слишком сильно. У наиболее опытных получалось так, что единорог как будто сиял внутренним светом на фоне остававшегося тусклым щитка. Сияющий единорог стал не только символом королевского рода, но и знаком королевской гвардии. Особый металл, величайшее искусство мастеров, и ко всему этому прибавлялись традиции гвардейцев. В результате королевский гербовый щиток почти невозможно было подделать. Более того, знающие люди могли по щитку определить его владельца. Ведь каждый единорог, создаваемый мастерами, был по-своему уникален. Он погибал вместе с владельцем или передавался по наследству молодому пополнению.
Единорог блеснул на солнце, когда мечник повернулся, перехватывая своего коня и отводя его в сторону, чтобы дать возможность принцу беспрепятственно проехать через ворота. После этого он кивнул до сих пор ошарашенным стражникам, коротко бросив:
– Его высочество Денис. Младший сын короля.
Вскочив на коня, мечник последовал за своим отрядом.
– Барон Хольм, рад видеть вас в добром здравии.– Принц счел необходимым даже немного поклониться, что считалось не просто необязательным, но даже несколько противоречащим придворному этикету.– Сколько мы не виделись, барон?
Старик улыбнулся:
– Очень долго, мой принц. Вы приезжали тогда с вашим отцом и старшим братом, лето было очень засушливым, в тот год мы едва остановили бунт.– Барон на мгновение задумался, потом кивнул сам себе.– Да, это было семь лет назад. Вы возмужали за это время, ваше высочество.
– Как ваши сыновья, барон?
