Слева, из-за домов, послышался полный муки женский крик. Эрл не раздумывая бросил коня на звук, в то время как основной отряд, набравший скорость, промчался мимо, к центру деревни.
Вокруг валявшейся на земле девушки столпились трое гогочущих и подзадоривающих друг друга мародеров, еще один взгромоздился на нее сверху. Их забава началась давно, и молоденькая крестьянка могла кричать только тогда, когда сверху на нее наваливалось новое тело. Остальное время она только глухо стонала, но в своем состоянии эрл слышал и этот хрип.
Как ни странно, первой всадника увидела именно девушка, а не бандиты. Отчаяние в ее глазах на мгновение сменилось надеждой, но затем глаза снова потускнели. Она была истерзана настолько, что сил на надежду у нее не оставалось.
Коню как будто передалось настроение хозяина. Ближайшего разбойника он сшиб и растоптал до того, как остальные начали оборачиваться. Второму эрл с ходу раскроил череп, после чего спрыгнул с коня и двинулся к единственному оставшемуся на ногах противнику.
Стоявший с расширенными от ужаса глазами мародер застыл, как изваяние. Страх сковал его, насильник хотел что-то сказать, шевельнуть рукой, но не мог. Страх тек в его теле вместе с кровью, превращая человека в ящерицу, неподвижно застывающую на месте в надежде, что взгляд хищника скользнет мимо.
– Возьми меч, ублюдок,– тихо бросил Людвиг,– возьми меч и постарайся умереть как мужчина, если не смог как мужчина жить.
Слова эрла сыграли роль сигнала для его врага. Словно именно они заставили его окаменевшие мышцы работать и отодвинули страх куда-то назад. Но не слишком далеко, недостаточно глубоко, чтобы что-то поменять.
Наемник судорожно схватился за меч и отступил на шаг, вытягивая его перед собой.
Эрл сделал еще шаг вперед. На этот раз он не медлил и косым ударом снес меч мародера, перерубив ему руку. После чего обернулся к последнему бандиту, только встающему на ноги, с болтающимися на щиколотках штанами, но держащему в руках нож.
Внезапно бандит схватил находящуюся в полубессознательном состоянии крестьянку за волосы и резко дернул, выставляя ее перед собой в качестве живого щита.
– Не подходи, а то я прикончу эту стерву,– прохрипел разбойник, приставляя острие ножа к горлу девушки,– все равно она уже попробовала лучшего мужчину в своей жизни. Мне будет ее не жаль.
В глазах девушки полыхнуло отчаяние и, неожиданно для противников, она резко дернула головой, разом вонзая приставленный к ее шее нож себе в горло. Людвиг прыгнул в сторону врага, все еще держащего обмякшее тело, и насквозь пробил живот умирающей, глубоко, до рукояти, вонзая свой меч. Юное тело оказалось плохим щитом. Людвигу пришлось отпустить рукоять меча, объединившего насильника и его жертву в момент их последнего вздоха.
– За один день эта девушка узнала слишком много,– пробормотал кто-то из подошедших сзади солдат.– И мужчину, и смерть. Слишком много. Пусть хотя бы Лодочник будет к ней снисходителен и быстро переправит ее на тот берег.
– Да будет так,– согласился эрл.
– Мы выловили девять банд,– капитан неотрывно смотрел на просвет дороги впереди, ожидая возвращения разведчиков,– чуть меньше трех сотен мечей. Если вы правы, уважаемый эрл, то сейчас в замке предателя не больше семи сотен. То же говорят и захваченные пленные.
– Но если они успеют занять оборону, то и этого будет достаточно, чтобы удержать нас под стенами до подхода войск от долины Туманов.– Людвиг размышлял вслух.– Сколько им идти? Даже пешими, по южным лесам, даже без проводников – они все равно будут здесь не позже чем через месяц. Думаю, что даже раньше. Передовые отряды врага можно ожидать уже недели через две.
– Поэтому, так или иначе, нас здесь через две недели быть не должно.
– Да, не должно,– рассеянно отозвался эрл.– Крестьяне уходят?
– Да, эрл, мы рассылаем гонцов в ближайшие деревни по нашему пути. Приказ для всех один – уходить за Лес Чар, ближе к столице.
– Но все не уйдут.– Эрл даже не спрашивал, а скорее утверждал.
– Не уйдут,– кивнул капитан,– скоро засевать поля. Многие спрячутся, но не уйдут. Если поля не засеять вовремя, им нечем будет кормить свои семьи уже осенью.
Людвиг вновь рассеянно кивнул.
– Все равно,– произнес он после паузы.– Мертвые не соберут урожай.
– Дозор возвращается,– облегченно выдохнул капитан.
Ворота замка мятежного эрла так и остались открытыми, когда всадники короля с ходу прорвались через мост. Стражники на воротах были изрублены на куски раньше, чем начали закрывать створки.
Однако это была лишь временная победа. Несколько слишком увлекшихся конников были встречены в глубине замка группами охранников и завязли, погибая один за другим на глазах своих товарищей.
Кавалеристы спешились прямо у ворот, сомкнули ряды во внутреннем дворе и сейчас готовились встретить сбегающихся со всех сторон людей Сладжа. Шесть десятков мечников против нескольких сотен, которые оправились от первоначального шока и сейчас спешно готовились выбить дерзких нападавших обратно.
Им надо было выстоять совсем немного – до того момента, когда подоспеют основные силы. Две тысячи пехотинцев уже вливались в городок и бежали к замку. Но эти минуты могли оказаться для них самыми долгими в жизни, а может быть, и последними.
Обитатели замка стояли, не решаясь атаковать. Каждое мгновение их промедления давало людям, которых Людвиг повел в отчаянный прорыв, дополнительный шанс выжить и выстоять.
Со стен полетели первые стрелы. Толку от них в возникшей суете было мало, но мечники короля начали падать один за другим, плохо прикрытые маленькими круглыми щитами. Если бы люди Сладжа решили расстрелять их с безопасного расстояния, то весь отряд так и лег бы у ворот, не убив больше ни одного врага. Но это также потребовало бы времени, и, скорее всего, этой задержки оказалось бы достаточно, чтобы дать пехотинцам возможность добраться до пока еще открытых ворот.
В окне наверху цитадели появилась фигура Сладжа. Мгновенно оценив опасность, он выкрикнул приказ. Сгрудившиеся в отдалении защитники замка двинулись вперед, на нестройный ряд ощетинившегося мечами передового отряда.
Людвиг разом забыл все планы, которые они обсуждали с капитаном. Он увидел своего врага, человека, навсегда прервавшего его род. Сейчас между ними находились сотни вражеских мечей, и со всех концов замка к ним присоединялись все новые. Но, казалось, если бы Людвиг не был зажат плечами его вассалов и стоящими перед ним солдатами короля, он бы двинулся вперед, в атаку, и прорвался бы через любое количество врагов, только чтобы добраться до своего родственника.
Ни о каком искусстве владения мечом не было и речи. Их просто задавили, задавили тяжестью нескольких сотен навалившихся на них тел. В достаточно узком проходе, открывающемся сразу за воротами, противники в один миг оказались прижатыми друг к другу так плотно, что многие из воинов бросили мечи и схватились за ножи. Задним рядам отряда Людвига оставалось только плечами толкать впереди стоящих, не давая выдавить себя обратно на мост, и дожидаться своей очереди умереть.