Вечером я нервничала ещё сильнее. Вдруг отец давно всё проведал и заготовил засаду? На всякий случай, перед тем, как все уснули, я обошла сад по периметру, ища подлог. Только так ничего и не обнаружила. Непримятая трава осталась непримятой, запущенные уголки – запущенными. Тонкие нитки, что я натянула между ветками кустарника, дабы вовремя заметить опасность, так и остались невредимыми. Ничто не предвещало беды. А потому я и не стала убирать свой сигнальный маячок – белый носовой платок – с дальнего угла ограды.
Ночь началась беспокойно. За окнами что-то шумело и грохало, и я уже начинала думать, что Эриман сорвался и начал атаку без меня. Сколько ни всматривалась в тёмную глубину аллей сквозь оконное стекло – ничего не видела. Хотела в сад выбежать пораньше, да обнаружила на первом этаже неуснувшую прислугу. Две горничные, утробно смеясь, переписывались на клочке бумаги. Заметив меня, они тут же спрятали перья и стыдливо опустили глаза. Знали, что отцу это могло не понравиться.
Вернувшись в комнату, я долго ворочалась в постели. Прислушивалась к размеренному дыханию Джонатана, прогоняла дрожь ужаса и беззвучно молилась Вездесущим. Они должны помочь нам сегодня!
– Арли, что ты мечешься? Спать мешаешь, – буркнул брат и перевернулся на другой бок. – Папа тоже сегодня весь день странный был, будто удав, что съел толстую полевую мышь. Даже позволил мне не заниматься сегодня алхимией. Ненавижу её. А мне вот теперь интересно, что его так раздобрило. Любопытно так, что спать не могу. А ещё ты тут бродишь?!
Он приподнялся и потянулся рукой к тумбочке, чтобы взять очки.
– Ты что спишь? Я же слышу твое беспокойное дыхание. Арли?
– Спи, Джонатан, – выдохнула я. – А то твой отец ругаться будет, что я тебя вовремя не уложила. Тебе на занятия завтра, а с утра придут учителя.
Он потеребил в пальцах оправу и уже хотел лечь, как вдруг за окном что-то затрещало.
– Ты слышала? – насторожился брат и, надев очки, встал. – Голоса…
– Да, – я кивнула. – Весь вечер кто-то шумит. Но из окна ничего не видно.
Он навострил уши и припал к стеклу.
– Не шевелись. Попытаюсь настроиться, – можно было и не предупреждать. Я и так не дышала.
Предчувствие грызло и точило меня, как термиты – дерево. Сердце стучало в голове, а в груди появилось ощущение тяжести. А если мы снова проиграем? А если я снова его потеряю? Моего Эри… Тэя.
– Джин, все получится… – проговорил Джонатан. – Начинаем, как только астрас… – брат замолчал и отмахнулся. – Дальше ничего не слышно, слишком много людей, не отделить голос отца.
– Много людей?! – выкрикнула я, подскочив на кровати. – Да ты… ты хоть понимаешь, что происходит?
– А что может происходить? – пожал плечом Джонатан. – Папа привёл любовницу и мешает нам спать! – он зашагал от окна к выходу. – Сейчас всё выясним!
– Они вдвоём столько шума наделали? – я пожала плечами. – Не думаю. Может быть, пришли воры?
Мальчик рассмеялся.
– Нет, не вдвоем. Много там людей с ними. Какая ты все-таки наивная, нянька моя! Папа воров за километр чувствует. За пять лет знаешь сколько выловил? Говорят в темнице десятки сидят, но мне туда нельзя. Папка накажет.
– И ты так спокойно живёшь, зная, что в темнице люди заточены? – я села на кровати и вылупилась в пустоту. Значит, папа слышал Эри вчера? И, возможно, нас видел… Тогда почему ничего не сказал?!
– Мне жаль их, но они же сами виноваты, – повёл плечом мальчик. – Я однажды забежал в одну темницу, потом получил такой порки, и на месяц лишился свободы передвижения по поселку. Я больше и не лез. Здесь же завыть можно от скуки, – он распахнул дверь и выглянул в коридор. Повернулся и договорил через плечо: – Кроме книг и заклинаний ничего не было, сейчас хоть с тобой можно поговорить, а раньше… Мне хотелось играть, мне хотелось общаться, но… Сама знаешь, что папа со слугами строго. Как тебя помиловал и не лишил речи – не знаю. Видимо, мне развлечение решил устроить, чтобы я его не отвлекал. Семейка у меня знатная, да?
– А представь, что среди пленников и невиновные есть, – я серьёзно посмотрела на Джонатана. – Ты тогда изменил бы своё мнение?
Брат вернулся в комнату и захлопнул дверь.
– Да откуда там невиновные? Папа, конечно, строг, но не совсем уж изверг, – мальчик надул губы.
– Ты всегда всем на слово веришь? – я снова приникла к окну, пытаясь различить в гвалте голоса.
– Отцу – верю, а остальным – нет, – сказал Джонатан, и мне показалось, что передо мне не подросток, а совершеннолетний парень. Ведь отец всё сделал, чтобы сын был на его стороне, пусть всё это доверие и строилось на обмане.
– Я пойду спущусь, – сказала я. – Посмотрю, в чём дело. Будь здесь и никуда не уходи. Надеюсь, твой отец на меня не будет зол.
– Я с тобой.
– Нет, Джонатан, ты останешься здесь.
– Я папу не всегда слушаю, – хмыкнул он. – Так что не указывай мне, прислуга.
– Прислуга думает о том, чтобы тебя опасности не подвергать, – выпалила я раздражённо, направляясь к двери. – Ты хоть кого-нибудь уважаешь, кроме своего отца?!
– Себя, – прыснул мальчик и протолкнул меня в коридор. – Идём уже, только шум поднимаешь.
Ноги кое-как считали шаги, а я пребывала в полной растерянности. И что теперь? Скоро сюда прилетят те, кто должен положить конец этому затянувшемуся кошмару, а за мной бежит мой маленький брат?! И слепой поклонник своего отца-чудовища?!
На моё счастье, сад оказался пуст. Голосов и грохота тоже не было слышно, лишь отдалённое хлопанье огромных крыльев, как предвестник беды.
– Арли-и-и, – Джонатан потащил меня за рукав, спрятав нас за углом дома. – Это не наши драконы. Нужно отцу сказать… – засуетился брат. – Их слишком много.
– Тс-с-с, – я приложила палец к губам, а сердце заходилось. – Если это враги, ваша охрана их остановит.
Он отдёрнулся.
– Они бы уже услышали. Что ты меня задерживаешь? Пусти!
В темноте, под небом, где одиноко сиял астрас, я не могла различить ни одной фигуры. Сплошное чёрное покрывало застилало осенний сад и разрывалось на сиренево-багряные лоскуты.
Мальчик расцепил мои пальцы и двинулся в сторону папиных покоев, которые находились с другой стороны особняка.
– Джонатан, стой! – выкрикнула я. – Я их знаю!
– Что-о-о! Кого знаешь?
– Это мой жених. Он прилетел за мной, – я с трудом подбирала слова. В голове разверзлась ледяная пустота. – Прошу тебя, не выдавай нас.
– Арли, ты что-то скрываешь, – Джонатан прищурился и натянулся. Коснулся пальцами чёрной оправы очков. – Что ты задумала? Отец ведь накажет за такие выходки. Накажет! Язык отрежет, а потом это ещё радостью покажется. Я видел, как слуг наказывали, видел…
