– Нельзя так, – оторвавшись, произнес Эри, – дальше ведь тяжелее будет. Я не хочу тебя ранить. Прогони меня! Арли! Ну, – он жалобно приподнял брови. Черные волосы застелили его серебристый взор. – Малыш, откажись! Прогони меня, слышишь?!
– Вы так хотите этого, Ла'брисс Окард? – проговорила я манерно и пересчитала кончиком пальца его ресницы. – Я прогоню вас, разве что, если вы ко мне в уборную ввалитесь.
– Почему мы встретились сейчас? Почему не через пять-шесть лет, когда я мог бы претендовать на тебя? – грустно проговорил Эриман и положил ладонь на мою щеку. – А теперь что делать?
– Через шесть лет?! – воскликнула я, пьяно хохотнув. – Чтоб я совсем старой стала и некрасивой?!
Он нахмурился и откинулся на траву.
– А я, значит, молод?
– А ты – просто лучший, – прошептала я, гладя его расцарапанную щёку. – Вы, Ла'брисс Окард.
– Я, – Эриман резко приподнялся и потянул меня на себя, – даже рад, что ты теперь знаешь. Тэйлан – моё второе имя, просто я никогда им не пользуюсь. Так звали моего отца, – схватил меня за талию и прижал к себе. Я неуклюже повалилась на него и уставилась в переносье.
Потемневшее небо разливалось бурыми красками у нас над головами. Драконы поутихли, лишь где-то вдалеке слышался шум и крики толпы. Тянуло жареным мясом и фруктовыми соками, а ещё сладостями. А у меня от хмеля все ещё кружилась голова. Или это не от хмеля?
Профессор затих, и в глазах появились красные огоньки.
– Да ты издеваешься! – выкрикнул он и, перекатившись по траве, навис надо мной. – Я же… пылаю от одного твоего взгляда. Что дальше будет, Лин? Малыш, ты слишком неправильно меня волнуешь!
Он налетел на губы. Мял их и кусал, будто пытаясь загладить свою вину. И шептал:
– Прости, что ушел… Мне пришлось. Я бы сорвался, – и снова целовал. – Я не хочу, чтобы тебя вместе со мной арестовали. Прости, Малышка…
Ласкал губы, сплетаясь с моим языком, жарко выдыхал и опалял поцелуями лицо. Оторвался и легонько укусил шею. Провел ладонью по волосам и застыл на плече. Опустил взгляд ниже. В глазах пылало пламя. Оно манило и завораживало. Я безрассудно потянулась к нему и запустила ладони под рубашку. Эриман зарычал и придержал мои руки.
– Не заходи слишком далеко, – захрипел он. – Я не смогу остановиться, да и время и место не подходящие. Но как же… ласковы твои руки. И как сладок запах, вересковая душа моя.
Я лишь прикрыла глаза. Впитывая его дыхание и голос. Так, будто не было нескольких мгновений порознь. Все встало на свои места. Была внутри уверенность, что трудности преодолеем, если будем держаться вместе. Тяжело будет? Пусть! Лишь бы с ним плечо к плечу.
Эриман погладил мои волосы и склонился ниже. Целуя шею, разбросал дрожь по всему телу. Жаркий цветок раскидал лепестки внизу живота: сладостно и томительно. Проложив дорожку прикосновений по шее, он исследовал её поцелуями, а затем опустился ниже, где под лифом пряталась грудь. Наглые пальцы скользнули под ткань и прикоснулись к обнаженной коже.
Новое ощущение походило на мягкую щекотку, разбегающуюся по телу колкими волнами. И, хоть мне и хотелось получить от Эримана всё, к такому я оказалась не готова. Дёрнувшись от неожиданности, я изогнулась и звонко шлёпнула Эримана по руке.
Показалось, что алые искры брызнули из его глаз. Он поднял руки вверх и выпустил со смешком:
– Не дерись! Я же неосознанно, – он хитро прищурил глаза и, не дожидаясь моей реакции, накрыл губы поцелуем. Ещё более настырным, чем прежде.
Я отвечала ему на пределе, задыхаясь. Тянула к себе за воротник, отчаянно вцепляясь в волосы, кусала его губы. И чувствовала, как смутное удовольствие перерастает в нечто большее: глубокое, мучительное и пугающее. Это что-то заставляло подаваться навстречу, откидывать голову назад и стонать ему в губы. Оно так стремительно сближало нас, что страх становился паническим.
Ласковые и теплые ладони сомкнули кольцо вокруг талии и потянули на себя. Эриман упал спиной на траву, отчего я очутилась на нём. Горячем, сильном и… ненасытном. Прикосновения рук к плечам, губ к губам превращало меня в ту другую Арли – тёмную и необъяснимую. Я знала физиологию людей, и в книге по анатомии было объяснение, откуда берутся дети, но никогда не испытывала ничего подобного, и от этого становилось страшно.
Искорки моей сути распустили щупальца и покатились по венам, окрашивая пальцы в темно-фиолетовый. Я резко отстранилась и переведя дух, выставила руки перед лицом Эримана. Черные ростки добрались до локтя, стали искрить и сыпаться темными бусинами на рубашку Эримана.
– Тише-е-е, – пробормотал напряженно мужчина и прижал меня к себе. Его дыхание рвалось наружу и опаляло кожу. – Ты не должна бояться. Это ведь часть тебя, но нужно обуздать её. Только ты хозяйка своего телу, а не темная сторона. Придется нам учиться вместе, потому что там, – он показал рукой наверх, где в шуме и темноте всё ещё гудела толпа, – я чуть не…
– Извини, что не сказала, – я опустила голову. Чёрные ломаные линии постепенно становились синими и сливались с венами. – Мама взяла клятву, что никому и никогда не покажу этого. Обладателям разрушительной магии не место в рядах лекарей: меня не допустили бы даже к испытаниям. И не допустят, если ты кому-нибудь расскажешь.
– Правильно мама сделала. Тёмных чистят, ты же знаешь, и не все выживают. А особо опасных к Вездесущим отправляют, быстро и без шумихи. Последние десять лет слишком часто стали случаи арестов выплывать. Мы должны защитить себя, Арли, – Эриман погладил меня по волосам. – Вернёмся к друзьям? Я хотел тебя ещё в одно место свозить. Или ты устала? – поцеловал осторожно макушку и зашевелился, чтобы встать.
Темнота укрыла плотным покрывалом. Теперь, даже спустившись вниз, не каждый смог бы нас разглядеть. Только если бы лучом азита посветил.
Тихие шаги прокрались справа. Профессор оттянул меня назад, прижав к себе.
– Тёмных? – шепнула я, приподнявшись на цыпочки. – Их же не существует!
Шаги пробороздили тишину за нашими спинами и начали отдаляться.
Эриман поцеловал меня в висок и, отстранившись, удручённо сказал:
– А мы тогда кто?
Он посмотрел на меня огненно-красным взглядом, а под его ладонями я почувствовала жар. На светлом лице тонкой черной паутиной расползались линии. В мелких трещинках просматривался огонь.
Я задохнулась от ужаса и изумления. Лицо Эримана напоминало землю выжженной пустыни, испещрённую разломами. Два уголька смотрели на меня, полыхая чистым пламенем.
Тёмные?! Что за бред!
Тогда почему…
– Нет, – прошептала я, отворачиваясь. – Я не тёмная.
– Тогда зачем прятаться?
Голос Эримана изменился и стал густым и рычащим.
– Потому что способность мне определили губительную, – выдохнула я дрожащим голосом, осознав, что все эти годы обманывала себя. – С такой камнями забьют. Мама говорит так…
