Его слова прошили тело, как разряд молнии. Леденящий холод скользнул по позвоночнику, и я натянулась, как тетива. Остолбенела и вросла в пол:
– Не просто так?! – голос сипел и срывался. – Ты о чём, Эри?!
– Неважно. Чай? – улыбнулся он тепло. – Мы оба устали, нужно отдохнуть, а завтра уже будем думать. Может, Нимеридис и правда обиделась. Ты её хорошо знала?
Я мотнула головой. Слова Эримана не желали уходить из памяти: кололи её острыми иглами и звенели в ушах.
– Я почти не знала её, но… Что значит твоё «не просто так»? – повторила я. – Это важно, Эри! Это очень важно!
– Не забивай себе голову, малыш, – мы поднимались по лестнице, и перед нами раскрылось ночное небо Цимерии, усыпанное звёздами. – Не волнуйся. Найдём мы Нимеридис, не оставим в беде. Нужно выяснить вдруг сама ушла, потому что обиделась. Но Викс поспешил с этим, – он покачал головой. – Молодой и неопытный.
Эриман встал за спиной и прошептал на ухо:
– Говорят, где-то там в темноте летают драконы. Веришь, что бывают чёрные?
Он обнял меня, сложив руки поперек моих плеч, и прижал к своей груди.
– Бывают, – я обхватила его ладони. Пальцы дрожали и леденели. – Только я их ни разу не видела. Но это не значит, что нет их, ведь Вездесущих тоже никто не видел.
Он склонился, защекотав щеку кудрями, и сказал:
– Да, недоказуемые вещи. Как и любовь. Её ведь ни увидеть, ни потрогать. Просто есть, и всё, – прикоснулся губами к мочке уха и горячо выдохнул.
Сжала его пальцы крепче и сглотнула подступивший к горлу комок. Прикосновения и поцелуи Эримана будоражили рассудок и рождали странные ощущения в теле. Чужие, неправильные. Словно тысяча колючек царапает кожу. Словно холод дрожью струится по венам.
– А кто-то боится её так, что убегает прочь, – прошептала я.
– От себя не убежишь, – с улыбкой в голосе сказал Эриман.
– Это точно, – я зажмурилась, пряча звёздное небо за завесой век. И опустила голову, очень надеясь, что не покраснела.
– Так чай будем пить, или я тебя провожу до комнаты? – шептал Эри, и голос его разливался по лестничной площадке эхом. – Остаться с тобой, Лин? – прямо в ухо сказал он и скользнул языком по шее.
Мурашки опоясали талию и скользнули между лопатками. Остаться ли со мной? Что он в виду имеет?!
– Не нужно, – я дёрнулась, почти вырвавшись. Налетела на ограждение у окна, и в ушах зазвенело. И уродилась же я такой растяпой! – Не нужно за меня беспокоиться…
«Останься! – голосил разум отчаянно, почти овладевая моим языком и прорываясь наружу. – Останься, Эриман. Я с ума сойду в одиночестве. Услышь меня…»
– Но чаю бы я выпила, – пробормотала я в никуда, не поднимая головы.
Он долго молчал, а потом повернул к себе. Смотрел в глаза, будто пытаясь прочитать мысли.
– Найдётся она, не бойся, малыш, – он закусил губу и смешливо проговорил: – У тебя сладости есть? Что-то я проголодался.
Я улыбнулась и провела кончиком пальца по его губам:
– Пирог вчерашний. Да и кое-что мама прислала.
Мысль о доме разбередила сердце. Интересно, как там сейчас мама? Не грустит ли, не волнуется? Ведь знала, на какой риск идёт, отпуская из дому тёмную дочь. Нет, не так: дочь, которая даже не знает, что она – тёмная.
Нащупала машинально мамину цепочку и поняла почему она строго-настрого велела не снимать её. Знала она, что прячет. Знала. И вот так бессовестно скрывала от меня. Но что же это получается? Кто в нашей семье тёмный? Ведь от двоих светлых никогда такие маги не рождались.
– Арли-и-и, пойдём, – прошептал Эриман, касаясь губами моей руки, – а то я едва сдерживаюсь, чтобы не налететь на тебя и целовать… целовать. Нельзя тут, – он повёл наверх, стискивая ладонь. И мне казалось, она оплавится от его прикосновений.
Пока пили чай, говорили на отстраненные темы. О погоде, о городе и немного об академии. Эриман рассказывал, что работает здесь довольно давно и любит то, чем занимается. А ещё – что столько же лет дружит с эбриссом Адонисом.
Когда чашки опустели, а Нимеридис так и не появилась, Эриман засобирался домой.
– Я пойду. Ложись отдыхать. Утром выясним, куда твоя подруга подевалась, – его голос почему-то дрожал, и мне казалось, что он прячет глаза. Глядит то на полки, то на лампу.
Он коротко поцеловал меня в губы и двинулся к выходу.
– Эри, – он открыл дверь, и я налетела на него, едва с ног не сбив. – Проводи меня куда-нибудь. В холл, на улицу, к коменданту… Или к Виксу! Можешь даже к этой девке драчливой в конце секции! Да куда угодно!
Эриман посмотрел на меня с опаской и удивлением и даже пощупал лоб.
– Предчувствие грызёт злое, – пояснила я шёпотом, словно нас могли услышать. – Кажется, что неспроста это всё. Боюсь я одна здесь оставаться.
– Ничего не бойся, – он погладил по щеке и перебрал локон моих волос, что выбрался на плечо. – Запри дверь изнутри, малыш. Тебе нужно поспать. Завтра будем искать Нимеридис, для этого силы нужны. Я сейчас поищу Леана, может, он что узнал. Утром легче будет искать, поднимем на уши всю академию. Вдруг сейчас ты зря волнуешься?
Он мягко улыбнулся и, поцеловав в губы, а затем в лоб, ушел.
Заснуть я так и не сумела.
Сначала одолевали мысли о Нимеридис. И куда, куда она рванула на ночь глядя, да ещё с вещами?! Я почти не знала её, но была более чем уверена: не способна она разобидеться на простое признание. Конечно, Викс может темнить, но я ему верила, как самой себе. А, значит, причина в другом.
Вспомнила, как Леан волок её тяжёлый чемодан. А она – маленькая и хрупкая – справилась бы с таким грузом? Сама ли она убежала или ей помогли?! И почему комендант ничего не видела?!
Я ворочалась в постели, а дурные мысли раздирали меня, подобно стае стервятников. Что, если Эри сейчас снова подерется с Леаном?! Он не собирается прощать ему проступка на площади: я чувствовала это по его голосу и дрожащим уголкам губ.
И где, где Нимеридис сейчас?! Может, она совсем одна, и ей холодно и страшно?!
Сердце колотилось так сильно, что в груди разливалась боль. Ледяной луч ночного светила бесстрастно чертил на полу и стенах круги. Не усну я сегодня ночью. Как бы ни старалась.
Выбравшись из-под одеяла я накинула халат. Выплеснула в горло чашку воды. Горькая жидкость отдавала ржавчиной и известняком. Как хорошо, что выходной завтра!
Осторожно, шлёпая тапками, подобралась к двери и провернула ключ в замке. Нужно умыться! Если не сплю, то пусть хоть мысли будут свежими.
Слабая полоска света от ночника с азитами очертила в темноте чью-то фигуру на полу. Я отдёрнулась в страхе, но потом присмотрелась. У стены сидел Эриман, подтянув к себе ноги. Голова была опущена на руки, волосы покрывали широкие плечи.
