Он задавался вопросом, сколько еще продлятся усиленные меры безопасности. Два, три дня?
Тут он услышал шорох. Шаги. Через улицу к нему направлялся мужчина в длинном черном пальто. Гомез тут же включил рацию, которая висела у него на поясе.
– Это Гомез. У меня гость.
– Симпатичная? – спросил коллега.
– Дурак! – ответил Гомез.
Мужчина пересек темный участок дороги, и Гомез заметил, что он хромает на одну ногу, как будто у него повреждено колено.
В свете фар проехавшего мимо автомобиля Гомез увидел лысину и узкие черные бакенбарды, доходившие до подбородка. Снейдер! Что он здесь делает? Два года назад Гомез пришел в Академию БКА из Земельного управления уголовной полиции и даже имел второй по величине показатель IQ в группе Снейдера. Правда, это ему не помогло, потому что профессия предполагала также стальную психику. И после двух семестров он бросил обучение на профайлера и теперь работал во внутренней службе безопасности Ломана – работа не изматывала столько нервов, но все равно хорошо оплачивалась.
– Отбой, – сказал Гомез. – Это Снейдер.
– Не позволяй старику втянуть тебя в разговор, – сострил один из коллег.
– Мартен С. Снейдер, – пробурчал Снейдер со своим характерным голландским акцентом, подойдя ближе.
– Да, извините. – Гомез хорошо знал пунктики Снейдера. – Как вы себя чувствуете? Я слышал, вы были в больнице?
«Жаль, что они тебя там не оставили!»
– Я уже в форме, – пробурчал Снейдер и наклонил голову. В следующий момент вспыхнула спичка, и он сунул в рот сигарету.
Вскоре Гомез почувствовал запах травки.
– Вы тоже? – спросил Снейдер.
– Нет, спасибо, я на службе.
Снейдер кивнул в сторону автофургона с фирменным логотипом.
– Что это за машина?
– Стоит здесь уже полдня.
– Я не это спросил. Вы проверили номера?
– Да, все легально, в угнанных не значится.
– Сегодня суббота, возможно, угона еще никто не заметил. Водителя и фирму тоже проверили?
– Нет. А мне нужно?
– Конечно, нужно! Но после того, как я уйду, – сказал Снейдер. – Если вам что-то покажется подозрительным, сразу же звоните Ломану.
– Ясно. А что мы вообще высматриваем? – спросил Гомез, хотя и не рассчитывал на ответ Снейдера.
– Пита ван Луна. Это имя вам что-нибудь говорит?
– Я о нем слышал.
– Он сбежал из тюрьмы, и Европол предполагает, что совершит здесь убийство. Но сегодня он уже был в Будапеште. Так что сюда вряд ли вернется.
– Значит, отбой?
– Еще рано. Будьте начеку! – Снейдер затянулся и бросил сигарету на землю.
В тот же момент Снейдер сделал шаг в сторону, и его пальто распахнулось. Гомез бросил туда взгляд, увидел, как что-то блеснуло, и инстинктивно схватился за оружие.
Но тут же почувствовал боль – тонкая сталь глубоко вошла в его тело сбоку. Ему даже показалось, он услышал хруст ребер, когда острое лезвие воткнулось рядом с краем пуленепробиваемого жилета. Он пытался вытащить оружие, но Снейдер уже схватил его за руку.
– Сейчас все закончится, – прошептал Снейдер и подтолкнул его к задней двери автофургона.
Пальцы Гомеза начали неметь. В следующий момент его ноги подогнулись, но, прежде чем он упал на землю, Снейдер сильным рывком подхватил его и прислонил к машине.
– Что вы делаете? – выдавил Гомез и попытался пошевелить пальцами, чтобы дотянуться до рации.
– Нет, нет, нет, – забормотал Снейдер, сорвал рацию с пояса Гомеза, пристегнул себе и сорвал у него с головы наушники. Затем открыл заднюю дверь автофургона.
– Что за… – задыхался Гомез. Он был весь в поту и только сейчас понял, что Снейдер проткнул ему стилетом легкое, которое теперь наполнялось кровью. С каждой секундой все больше. Он закашлялся.
– Скоро все закончится, – мягко произнес Снейдер, втолкнул Гомеза в фургон, залез в кабину и закрыл за собой дверь.
В следующий момент зажегся верхний свет. Гомез уставился на лампу. Закашлялся кровью. В уголках рта собирались маленькие пузырьки, а у него не было сил, чтобы поднять руку и вытереть кровь с губ.
Но рефлексы выживания еще работали. Инстинктивно он пытался нащупать оружие. Тут он почувствовал, как Снейдер отстегнул его пояс с кобурой. Снял с него обувь, брюки, куртку и рубашку.
«Получается, сегодня ночью ты умрешь». Он сдохнет в этом фургоне, и уже в ближайшие секунды, если срочно что-нибудь не сделает и не позовет на помощь. Его охватила паника. Пульс ускорился еще больше, он жадно вдыхал воздух и вдруг всем телом почувствовал странное тепло. «Значит, вот как это бывает, когда…»
Его голова откинулась в сторону, он видел оконные стекла и много узких стеклянных элементов. Взгляд не фокусировался. Гомез закрыл глаза и ждал смерти.
Вдалеке послышался голос. На этот раз без голландского акцента, а имитирующий его собственный гессенский диалект.
– Это Гомез, северная сторона. Все в порядке.
60
Суббота, 3 октября
Свет в коридоре автоматически зажегся, когда Сабина направилась к лифтам. За ее спиной скрипели колеса инвалидного кресла Хоровитца. Она нажала кнопку, чтобы спуститься на первый этаж.
– Чертовски тихо здесь, – заметил Хоровитц.
– Угу, – задумчиво пробурчала Сабина. Верно! Было чертовски тихо. «Даже слишком тихо, если быть точной».
Сабина посмотрела в конец стеклянного коридора, через который она могла видеть соседнее здание. Потом на часы у входа. Пять минут десятого. Обычно в это время в кабинетах сотрудников еще горит свет, потому что коллеги пишут отчеты. Но не сегодня. Она взглянула в другую сторону. И там окна темные. Никого.
Неудивительно. Европол привлек к работе столько отделов БКА, чтобы обеспечить охрану потенциальным жертвам Пита, что наверняка несколько сотен коллег координировали сейчас действия земельной полиции на местах. С этой точки зрения Пит добился всеобщей полной занятости.
– Лифт уже приехал.
Сабина подняла глаза. Хоровитц ждал ее в кабине, а она даже не заметила.
– Что у вас? – спросил он.
– Все коллеги из БКА и Европола сконцентрированы на том, что Пит совершит убийство где-то в другой стране.
– Что он и сделал.
«Что он и сделал», – мысленно повторила Сабина.
– И вы тоже так думаете?
– Я не думал, что это возможно, но…
– Именно! Я тоже. И цифра шестнадцать на жертве не вписывается в схему, которую мы установили. Что-то здесь не так.
