«Меня никто не станет искать!»
И пока Френк будет справляться с ролью Пита ван Луна, никто на Остхеверзанде не заметит ничего странного. Потому что официально Френк с завтрашнего утра в отпуске – у своей фиктивной сестры в Крефельде.
– Ты какая-то бледная, – заметил Пит.
Ханна со страхом посмотрела на него.
– Поднимайся, мы выписываемся!
Вечеринка с освещенным шатром, из которого доносилась музыка и голоса, осталась позади, а они уходили все дальше. По дороге к железнодорожной станции им никто не встретился.
В ресторанчике давно не горел свет. И на станции тоже было темно.
Пит столкнул ее с перрона на рельсы, и теперь Ханна шла по шпалам впереди него. По ощущениям, уже целый час.
Лодыжка ее сильно опухла. Несмотря на дождевик, она промокла насквозь. Волосы липли к лицу, ветер трепал ее одежду. Машинально переставляя ноги, она то и дело спотыкалась о шпалы. Нога подворачивалась. Стиснув зубы, Ханна отважно шагала вперед. Со связанными за спиной руками, вцепившись в ручку чемодана, который с трудом тащила за собой. Пластмассовые колесики со стуком прыгали по щебню и иногда застревали на шпалах – но Пит даже не думал ей помогать.
С монотонной размеренностью луч маяка над их головой освещал море. Пит все время шел рядом с ней и толкал в спину, как только она замедлялась.
Ханна пыталась вспомнить, насколько далеко остров находился от материка. Четыре или пять километров? При таком темпе они доберутся до берега за полночь. А что потом?
Что Пит собирался с ней сделать?
У него было полно времени, потому что никто не хватится ее в ближайшие дни. Все это входило в коварный план Пита, который ему пришлось изменить в последние часы.
По обеим сторонам дамбы волны бились о скалы. Ханна зажмурилась и ощутила дождь на лице и соленую воду, которая обжигала ее губы и все больше склеивала волосы.
Темнота вокруг них сгущалась – низкие облака, казалось, поглощали даже свет маяка, а шорох дождя, плеск волн и шум казавшегося бескрайним моря сливались в одну мрачную безнадежность.
39
Пятница, 2 октября
Квартира располагалась на третьем этаже здания, которое стояло рядом с виллой Кесслера. В узкой детской помещались только кровать, письменный стол, шкаф с мягкими игрушками и огромное количество кинопостеров, которыми мальчик обклеил стены: «Звездные войны – эпизоды с I до VI».
Снейдер опустился на вертящийся стул.
– Ты абсолютно спокоен и расслаблен, – сказал он глубоким невозмутимым голосом.
На подоконнике стоял космический корабль из лего. На улице уже стемнело, и через неплотно задернутые шторы Снейдер видел в свете фонарей каштаны на обочине. Мимо проезжали редкие машины.
– Твои пальцы ног и ступни тяжелеют.
Мальчик сидел на кровати в позе лотоса. Руки он держал на подушке, лежащей на коленях, тут же были две мягкие игрушки – желтый зайчик и коричневый еж.
Хаузер был прав. Мальчик ничего не помнил. Его звали Грегор. Светловолосый мальчуган, слишком маленький для своего возраста, с веснушками, в рваных джинсах и с ссадиной на колене, которую он получил, катаясь на скейтборде.
– Твои руки становятся тяжелее… и тяжелее.
Снейдер слышал бормотание за закрытой дверью детской комнаты. Сотрудница венской полиции пыталась успокоить родителей мальчика.
– Ты слышишь, как бьется твое сердце. Оно успокаивается. Твое дыхание тоже успокаивается, и ты чувствуешь приятное тепло в пальцах, ногах и руках. – Снейдер вытащил из кармана пиджака ручку и поднес к лицу мальчика.
– Твои глаза следуют за ручкой. – Снейдер начал медленно раскачивать ручку слева направо и обратно, подстраиваясь под дыхание ребенка.
Через три минуты у Грегора закрылись глаза.
– Ты абсолютно спокоен… и ты в безопасности… потому что я с тобой. – Снейдер заметил, что мальчик едва заметно кивнул. – Все в порядке. Я держу тебя за руку.
Мальчик снова кивнул. Его рука схватилась за ухо мягкого зайца.
– Мы вернемся назад. Вместе. Ты катишься на скейтборде по улице твоей памяти, и я иду с тобой. Сейчас вчерашний вечер, и ты со своим скейтбордом стоишь перед домом. – Снейдер сделал паузу. – Уже давно стемнело. Ты видишь улицу?
– Да.
– Который час?
– Половина девятого.
Снейдер нахмурил лоб.
– Что ты делаешь так поздно на улице?
– Завтра у нас нет занятий, мы забыли про время и катаемся на тротуаре.
– Кто мы?
– Я, Кевин и Алекс.
– Твои друзья?
– Да, они на два года старше меня и живут через несколько домов в соседнем переулке. Я прощаюсь с ними.
– Мы смотрим им вслед?
– Да.
– А потом идем домой?
– Да.
– Что происходит затем?
– Я прохожу мимо соседней виллы, и там стоит этот мужчина.
– Ты видишь его лицо?
– Нет, только спину.
– А потом?
– Я хочу пройти мимо. Но роняю свой скейтборд. Он с грохотом падает на землю. Я наклоняюсь. Когда снова поднимаю глаза, мужчина уже обернулся. Он смотрит на меня.
– Ты видишь его лицо?
– Нет, он в тени, но потом мимо проезжает машина.
– Он все еще на тебя смотрит?
– Он собирается отвернуться, но на мгновение я вижу его лицо в свете фар. Оно ужасно. Я громко кричу. Тогда он подходит, хватает меня и говорит, чтобы я заткнулся и убирался, иначе он придет ко мне домой и вырвет мне и моим родителям из груди сердце.
– Что ты делаешь?
– Я с криком убегаю.
– Как выглядит его лицо?
– Я…
– Я с тобой, ты в безопасности. Как выглядит его лицо?
– Как у окаменевшего существа из «Фантастической четверки».
Снейдер оторопел.
– Как у кого? Ты имеешь в виду персонажа комиксов?
– Да, у него опухшие глаза. И губы тоже опухшие. А нос вдавлен.
– Какого он роста?
– Как вы.
– Он толстый или худой? Мускулистый или хилый?
– Мускулистый.
– Цвет волос?
– Я не вижу в темноте, но скорее светлые… и короткие. «Пит ван Лун!
Это он!»
– Спасибо, – сказал Снейдер. – Сегодня ночью ты будешь крепко спать и видеть хорошие сны, потому что с тобой и твоими родителями ничего не может случиться.
– Да… – вздохнул Грегор. Его голос звучал неуверенно.
