Снейдер уже был в такой ситуации пять лет назад в Берне. Правда, тогда Хоровитц получил пулю в позвоночник и с тех пор сидел в инвалидном кресле. Сабина надеялась, что в следующий раз Снейдер без колебаний нейтрализует сына, если у него будет такая возможность – потому что ей не хотелось закончить так же, как Хоровитц.
Пока Сабина пила кофе, Снейдер снова разговаривал по телефону, очевидно с группой розыска БКА.
– Я не хочу знать, чего вы не можете. Что вы можете сделать? – кричал Снейдер в трубку. Он немного подождал, барабаня пальцами по столу, затем не выдержал и перебил собеседника: – Да, я сам знаю, что он сбежал всего пять дней назад, но за это время он совершил убийство и попытку убийства в Роттердаме. Его след ведет в Дортмунд, Хаген, Берн, Баварию и Вену. И повсюду он… – Снейдер помассировал переносицу.
Сабина бросила на него взгляд, и он закатил глаза.
– Нет! – снова перебил Снейдер собеседника. – Вы что, не понимаете? У него очень большое преимущество по времени и… – Снейдер понизил голос и прошипел в телефон: – Вы вообще представляете, что Пит ван Лун может натворить за пять дней? На что он способен? Я знаю! Я видел его в действии… Да, сделайте это. Я хочу, чтобы у каждого чертова полицейского в Шенгенской зоне была его фотография, и ни единого слова прессе. Я понятно выразился? Ни единого слова! Он не должен узнать, что мы напали на его след. – Снейдер опустил телефон.
– Кто это был? – спросила Сабина.
– Дирк ван Нистельрой из Европола, самодовольный наглый говнюк. – Он сделал глоток чая, потом взглянул на Сабину. – Сегодня утром я звонил в тюрьму на Остхеверзанде. Френк Бруно не пытался установить контакт с Питом. Кроме того, я разговаривал с больницей. Ханна все еще остается в реанимации. Возможно, уже сегодня вечером с ней смогут поговорить голландские коллеги. Еще мне звонил Хоровитц, но теперь я не могу до него дозвониться. – Он допил чай и поднялся.
– Вы закончили завтракать? – спросила она.
– Да, и мы уже зарегистрированы на рейс. Пойдемте к нашему выходу на посадку.
Снейдер заказал перелет в бизнес-классе. Как только самолет поднялся в воздух и табло «Пристегнуть ремни» погасло, он подключил свой ноутбук к розетке и загрузил его.
По многочисленным открытым окнам на его мониторе Сабина поняла, что Снейдер был на связи с коллегами, и они обменивались результатами расследования и розысков.
Когда они пролетали грозовую зону и самолет стало порядочно трясти, стюардесса попросила Снейдера выключить его электронный прибор. Но Снейдер никак не отреагировал.
Прежде чем стюардесса успела что-то сказать, Сабина перебила ее:
– Забудьте! Он вас не послушает. Лучше позаботьтесь о других пассажирах.
Спустя три четверти часа Снейдер закончил свою работу. Он захлопнул ноутбук и заказал «Кровавую Мэри».
– Мы уже снижаемся, – заметила стюардесса.
– И что? – Снейдер пожал плечами и вопросительно посмотрел на нее.
– Я просто…
– «Кровавую Мэри», и побольше водки, – повторил он. – Если можно, до посадки.
Стюардесса ушла.
Сабина застонала.
– Есть что-нибудь новое? – спросила она, хотя сейчас был не лучший момент задавать вопросы.
Снейдер долго смотрел в окно, прежде чем заговорил:
– Подготовка идет полным ходом. Три запланированных убийства еще предстоят, если уже не произошли… – Он замолчал при виде стюардессы, которая на подносе несла томатный сок Снейдера.
В бизнес-классе напитки обычно подавались в стеклянных стаканах. На подносе же стоял пластиковый стаканчик. Снейдер не взял его, а просто смотрел.
Затем поднял взгляд.
– Вы раньше занимались химией?
– Нет, а почему вы так решили?
– Потому что этот напиток выглядит как неудачный лабораторный эксперимент. Где лед?
– Вы не сказали, что…
– Тогда я говорю сейчас. Со льдом! Вам записать?
– Вы не сказали, но это не проблема, я…
Снейдер поднял руку.
– Знаете, почему Бог создал два уха и только один рот? Чтобы вы могли слышать в два раза лучше, чем говорить. А теперь напиток, и если можно – со льдом! В стакане! До посадки!
Стюардесса без комментариев удалилась.
– Вы этого не сказали, – шепнула ему Сабина. – А стюардесса не виновата, что ваш сын разгуливает на свободе и убивает людей, поэтому будьте с ней полюбезнее.
– Можно со всеми быть любезным. Искусство состоит в том, чтобы этого избегать. Хотите узнать актуальное состояние расследования?
Она кивнула:
– Если вас не затруднит.
– Сотрудники БКА поддерживают контакт с земельными управлениями уголовной полиции и пытаются обеспечить безопасность всех людей, которые когда-либо были в близком контакте со мной или Питом – но таких чертовски много.
– И он это знает.
Снейдер кивнул.
– Пит променял Содом на Гоморру. Он торопится завершить свой труд. Вопрос в том, что он приберег для финала?
– У вас есть еще родственники, о которых я не знаю? Брат, сестра, кузен?
– Нет.
– Тогда я бы сказала, что директор тюрьмы Холландер или президент БКА Хесс хорошо подойдут на эту роль.
– Я тоже об этом думал. Мы также должны поразмыслить, где он совершит убийство.
Сабина подумала о маршруте Пита, который Снейдер набросал на обратной стороне листа.
– Вероятно, из Вены он поедет дальше на юг.
– Италия, – пробормотал Снейдер. – По крайней мере, таким был его план пять лет назад: Нидерланды, Германия, Швейцария, Австрия и Италия. Но в тот раз дело до этого не дошло. Сейчас он организует все умнее, чтобы выполнить свой план.
– Какую ошибку он совершил тогда?
– Он дал мне подсказку со Швейцарией. На этот раз он оставил в квартире только ложные следы. Решающее значение имеет не ошибка, а то, какие мы сделаем выводы.
– Возможно, именно по этой причине он откажется от Италии?
– Может быть. Я бы сказал, шансы пятьдесят на пятьдесят.
– Отлично.
Стюардесса принесла Снейдеру томатный сок в большом стакане, который до верха был наполнен льдом. Сабина улыбнулась про себя, но Снейдер и бровью не повел.
– Есть еще один факт, который я должна знать, – сказала она, когда стюардесса ушла, а Снейдер сделал первый глоток. – И до того, как я напишу отчет. Кто мать Пита?
Он бросил на нее долгий взгляд и наконец сказал:
– Но ее нельзя упоминать в отчете.
Сабина кивнула и вдруг поняла, что ответ ей не понравится.
