В главное здание БКА Рудольфа Хоровитца ни за что бы не пропустили без специального разрешения, а вот расположенная напротив столовая Академии для высокоодаренных молодых кадров была доступна как для гостей, так и для бывших следователей уголовной полиции.
Сабина вышла из здания БКА, и ледяной ветер тут же начал задувать ей в уши. За последние часы стало значительно холоднее. Она подняла воротник куртки и сунула руки в карманы брюк.
Переходя дорогу к академии, она заметила усиленные меры безопасности. Рядом с постом вахтера у турникетов стояли вооруженные сотрудники внутренней службы безопасности, как и на улице вдоль забора через каждые двести метров. К тому же она слышала хриплый собачий лай. Видимо, на территории находились специалисты кинологической службы.
От здания академии ей навстречу шел начальник службы безопасности и оперативной группы с рацией. Сабина познакомилась с Ломаном больше двух лет назад на первой же неделе в академии. Он был одним из самых старых и надежных коллег Снейдера и, возможно, поэтому относился к ней немного лучше, чем многие другие в БКА.
Когда они поравнялись, Ломан опустил рацию.
– Какая здесь суета, – заметила Сабина.
– Уже час действуют усиленные меры безопасности. Деталей пока не знаю – будь осторожна, девочка.
Типичный Ломан! Всегда лаконичен. И тут же исчез.
Сабина вошла в столовую. В предвечернее время, после занятий, здесь было не очень многолюдно и не так шумно. Несколько студентов стояли перед автоматами с напитками или болтали за чашкой кофе, устроившись за столиками. Хоровитц одиноко сидел в своем инвалидом кресле перед подносом и ковырялся в тарелке.
Сабина подошла к его столику и присела. Сначала она, понизив голос, рассказала Хоровитцу о состоянии Снейдера, а потом о своем разговоре у президента Хесса – и уж тут она выпустила пар.
– Нистельрой и его команда статистиков производят на меня впечатление людей, которые хотят отличиться любой ценой, – закончила она свой рассказ.
– Ничего нового, – прокомментировал Хоровитц. – Это кучка пачкунов, которых интересует только собственное мнение. Но по крайней мере, они делают свою работу уже много лет.
– Да, будем надеяться на лучшее, – вздохнула она. – К сожалению, я должна попрощаться. Мне нужно написать отчет для коллег из Европола. – Сабина уже собиралась встать.
– Я мог бы вам помочь.
Она улыбнулась.
– Спасибо, но боюсь, вас не пропустят в крепость БКА.
– Я не бездействовал. – Хоровитц вытащил пропуск и гостевое удостоверение из внутреннего кармана пиджака.
– Как вам это удалось?
– Раньше федпол часто сотрудничал с БКА. Я много лет знаю не только Снейдера, но и других коллег, в том числе Ломана.
– Он выдал вам гостевое удостоверение?
Хоровитц кивнул.
Сабина подвинулась со стулом ближе к столу.
– Как известно, одна голова хорошо, а две лучше. Поэтому я с удовольствием принимаю ваше предложение – даже если Хессу и Нистельрою это не понравится.
– Смелая девочка! Получу ли я у вас в кабинете чашку горячего какао с медом?
Сабина мысленно перебрала запасы в своем столе.
– Организуем.
– Хорошо, тогда не будем терять времени и вместе пошевелим мозгами, чтобы завершить то, что Мартен начал пять лет назад. Ради него.
Все это прозвучало немного театрально. Сабина поднялась.
– Снейдер рассказал мне, что вы вышли на след Пита лишь потому, что тот допустил ошибку.
Хоровитц отъехал от стола, развернулся, крутанул колеса и покатил к боковому выходу.
– Верно, к тому же мы поймали его не благодаря Мартену, а по счастливой случайности.
Сабина придержала дверь столовой для Хоровитца.
– Он упоминал что-то подобное. И это не дает покоя его эго, верно?
– Да. Ведь Снейдер не может облажаться.
Сабина вышла на холод и подумала о своем партнере, который лежал в больнице, и о Пите ван Луне, который разъезжал где-то на свободе.
58
Суббота, 3 октября
В восемь вечера Сабина наконец дописала свой отчет. Факты и обстоятельства дела, причины их поездок и результаты были задокументированы, показания свидетелей записаны, все документы отсканированы и вместе с фотографиями загружены в архив. Она закрыла ноутбук.
– Спасибо, что вы мне помогли.
Хоровитц сидел напротив и смотрел в темноту за окном.
– Не за что. – Он оторвал взгляд от уличных фонарей и поднял чашку.
– Спасибо. Куда ее?
– Просто оставьте на столе.
Теперь, когда они с Хоровитцем подытожили события последних дней, она впервые взглянула на все нейтральным взглядом, так сказать, с высоты птичьего полета. Возможно, дело было в том, что Хесс отстранил ее, и лишь сейчас она могла соблюсти необходимую эмоциональную дистанцию. И отсюда, с этой новой точки, что-то казалось не так.
Она прочистила горло.
– Хотя все указывает на то, что Пит направился в Венгрию, я не очень в это верю.
Хоровитц с любопытством взглянул на нее.
– Почему?
– Именно потому, что все на это указывает.
– Я тоже все меньше верю в эту теорию с Венгрией.
Теперь удивилась Сабина.
– А почему?
Он помял пальцами нижнюю губу.
– Когда пять лет назад нам удалось схватить Пита, мы пошли на все и смирились с сопутствующими потерями. Сегодня мы бы, наверное, поступили иначе, потому что мы учимся не на успехах, а на поражениях. Но то же самое касается и Пита. Тогда он не заметил подсказку, которая привела Мартена в Швейцарию. Допустил бы Пит такую ошибку еще раз?
– Вероятно, нет.
– Именно. Я спрашиваю себя, настолько ли он неосторожен, чтобы оставить на машине отпечаток пальца. Или пользоваться навигатором, хотя знает, что техники в состоянии восстановить последние введенные данные?
Сабина подскочила на стуле.
– Знаете, что это означает? Если мы правы, Пит может совершить следующее убийство где угодно. Снова в Швейцарии, в Австрии или в Германии. – Она уставилась на ноутбук. – Вы задумывались, кто может стать тремя его последними жертвами?
– С тех пор как вы рассказали мне о спектакле Пита и связях с предыдущими жертвами, у меня из головы никак не выходит одна мысль. – Хоровитц подкатился ближе и поднял руку. – Это должны быть три человека, которых Пит ненавидит по личным причинам.
– Директор Холландер, доктор Кемпен и, возможно, кто-то из охранников тюрьмы?
