Мистер Варбертон, побеседовав по поручению графа с людьми, караулившими тело покойного лорда, и выплатив им три тысячи фунтов, сказал, что они могут удалиться не раньше чем после похорон. Если бы они ушли сразу, этот трюк могли повторить и другие кредиторы.
В пятницу утром графа похоронили в церкви Святого Иуды в Вест-Линне. Изабеллу это сильно возмутило: она надеялась, что отца похоронят в Моунт-Сиверне. Но граф, благородно исполнив свой долг по отношению к умершему родственнику, не счел нужным тратить больше, чем следовало. Гроб провожали только граф и мистер Карлайль. Хотя последний и не был родственником покойного лорда, но граф пригласил его, вероятно, потому, что не хотел один шествовать во главе процессии. Несколько аристократов графства держали покров гроба, за которым следовала длинная вереница экипажей.
На следующее утро в доме поднялась суматоха: граф и Изабелла уезжали, но не вместе. Прислуга также расходилась. Граф торопился в Лондон. Экипаж, в котором он отправлялся на станцию железной дороги, уже стоял у подъезда, когда пришел мистер Карлайль.
— Позвольте мне выразить вам свою признательность, — обратился к нему граф. — Я не знаю, что бы я без вас делал. Мне кажется, что без вас я никогда не вышел бы из этого неприятного положения. Вы дали слово нанести мне визит; надеюсь, вы не замедлите исполнить ваше обещание.
— Непременно, если буду неподалеку, — проговорил мистер Карлайль с улыбкой.
В эту минуту вошла Изабелла, одетая в дорожный костюм, так как она уезжала сразу же после графа. Лицо ее скрывалось за траурной вуалью, которую она приподняла и откинула на шляпку.
— Мне давно пора проститься с вами, Изабелла, — сказал граф. — Не нужно ли вам чего?
Девушка хотела что-то сказать, но взглянула на мистера Карлайля, стоявшего у окна, и передумала.
— Ну что же, моя милая? — продолжал граф, торопясь уехать. — Вам не придется ни о чем беспокоиться. Не забудьте только взять с собой что-нибудь на завтрак, потому что вы попадете в замок Марлинг не раньше обеда. Передайте миссис Вэн, то есть леди Моунт-Сиверн, что я не успел написать ей, но, как только буду в Лондоне, обязательно ей телеграфирую.
Взволнованная Изабелла молча стояла перед ним, беспрестанно меняясь в лице.
— Что с вами? — спросил граф. — Кажется, вы хотите мне что-то сказать.
Она не знала, как начать. Ей было совестно высказать свое желание, а присутствие мистера Карлайля еще больше стесняло девушку.
— Мне… мне не хотелось бы беспокоить вас, граф, — пробормотала она, и краска невольно выступила у нее на лице, — но… у меня нет денег!
— Ах, извините меня, пожалуйста, Изабелла, — произнес тот с живостью, — мне так досадно, что я не подумал об этом раньше…
Он расстегнул сюртук, вынул бумажник и задумался.
— Сейчас я не могу дать вам больше трех фунтов, дорогая, — произнес он. — Но, полагаю, этого будет достаточно. Впрочем, у дворецкого Поунда есть деньги на дорогу, а когда вы приедете в замок, то вам стоит только сказать леди Моунт-Сиверн, и она, конечно, выделит вам необходимую сумму.
С этими словами он выложилна стол несколько соверенов и простился с леди Изабеллой, пожелав ей счастливого пути. Проводив графа до кареты, Арчибальд снова вернулся к Изабелле, которая все еще находилась в столовой и собирала со стола золотые монеты; лицо ее было смертельно-бледным.
— У меня есть к вам просьба, мистер Карлайль, — обратилась к нему девушка.
— Я готов сделать для вас все, что смогу, — ответил тот.
— Пожалуйста, передайте это мистеру Кэну, — произнесла она, протягивая молодому человеку деньги. — Я просила горничную заплатить ему, но она уже истратила то, что я дала ей. Передайте же их ему, вы сделаете мне большое одолжение.
— Но этого слишком много, — осмелился заметить мистер Карлайль.
— Нет, я должна ему за билеты и за то, что он настраивал фортепьяно. Кроме того, он нуждается в деньгах гораздо сильнее, чем я, — прибавила она, стараясь улыбнуться. — Если бы это было не для него, я никогда не собралась бы с духом обратиться с просьбой к лорду Моунт-Сиверну. Знаете, что бы я тогда сделала?
— Что же?
Она хотела ответить, но в эту минуту их внимание привлек неожиданный шум. Они быстро подошли к окну и увидели, что перед крыльцом остановилась карета, в которой леди Изабелла должна была ехать до станции железной дороги.
— Мне пора! — прошептала девушка. — Мистер Карлайль, позвольте мне оставить вам кое-что на память — золотых и серебряных рыбок, которых я купила несколько недель назад.
— Почему же вы не хотите взять их с собой?
— Чтобы их увидела леди Моунт-Сиверн? Нет! Я предпочитаю оставить их у вас. Бросайте им иногда хлебные крошки… — Она произнесла эти слова с сильным волнением, и слезы градом покатились по ее лицу.
— Успокойтесь, присядьте на минуту.
— Нет-нет, я лучше поеду.
Изабелла села в карету, и Арчибальд, отворив дверцу и наклонившись к девушке, протянул ей руку.
— Простите меня, мистер Карлайль, — прошептала бедная девушка, — я до сих пор ни разу не поблагодарила вас за вашу доброту. Но я не могла… вы, конечно, поняли?
— Я хотел бы сделать для вас гораздо больше, — ответил молодой человек, — я хотел бы избавить вас от всех тревог, которые вас мучили, но наши дороги расходятся… Прощайте, дорогая леди Изабелла, и да хранит вас Бог!
Кучер ударил кнутом, и лошади побежали крупной рысью. Изабелла вжалась в угол кареты и расплакалась. Немного успокоившись, она заметила какую-то бумажку, лежавшую между складками ее платья. Развернув ее, девушка увидела, что перед ней банковский билет на сто фунтов стерлингов. «Но откуда ему было взяться? От кого он?» — недоумевала Изабелла. Тут внезапная мысль озарила ее, щеки вспыхнули, а руки задрожали от гнева. Только мистер Карлайль мог оставить ей этот билет.
Прежде всего она почувствовала себя оскорбленной. Немного успокоившись, она вспомнила о своем безвыходном положении, и гнев ее исчез, а благодарность снова наполнила сердце. Она мысленно удивлялась его великодушию. Но что же ей делать с этим билетом? Отослать обратно? Но это значило бы оскорбить благородное сердце. И за что же? За его преданность и внимание? Нет, она оставит эти деньги у себя и дождется случая вернуть их ему лично.
В это самое время, опершись о садовую ограду, в густой тени деревьев стояла Барбара Гэр. Она знала, что леди Изабелла уезжает из Ист-Линна, и, увлеченная любопытством, свойственным всем женщинам, а также чувством ревности к сопернице, она дожидалась, когда мимо проедет карета, чтобы взглянуть на Изабеллу. Но ожидание обмануло ее: шторы были опущены. Экипаж давно скрылся извиду, a Барбара все стояла на прежнем месте и, быть может, простояла бы еще дольше, если бы перед ней не появился ее отец, только что вернувшийся из Вест-Линна.
— Барбара, — обратился он к ней, — ты не видела мистера Карлайля?
