У меня была обида и злость на него из-за тех слов, что он сказал мне в своём доме. Но, с другой стороны, если бы он их не сказал, то он бы мне врал, и как раз причины не доверять ему у меня бы были, а так:
— Нет, — выдохнула я, хорошо понимая, к чему он клонит.
Акар повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Не выдержав этого тяжелого немигающего взгляда, я отвернулась и закусила нижнюю губу.
Говорить с ним не хотелось и хотелось одновременно. Хотелось довериться и узнать, что ещё он знает. Хотелось, чтобы он действительно помог, как и сказать, но было страшно. Он же правитель, его задача — обезопасить жителей страны. Даже если опасность будет представлять как раз один из жителей.
— Лет пятьдесят назад, — нехотя ответила я всё же на его первый вопрос.
И невольно застыла, ожидая продолжения этого разговора, который совершенно точно будет нелёгким.
— А как давно в тебе проснулась магия?
— Да примерно тогда же, — чуть пожала я плечами и осторожно на него взглянула.
Что удивительно, Акар расслабился. Вот он сидел хмурый, мрачный и недовольный, а теперь спокойно облокотился на спинку скамейки и вновь посмотрел на лес. Выражение его лица было бесстрастным, что меня немного, но успокаивало.
— Это хорошо. Знаешь, почему?
Я догадывалась, но после его дружелюбного тона машинально спросила:
— Почему?
— Потому что у тебя есть пятьдесят лет опыта контроля собственной силы. И, если за это время ты не совершила ничего грандиозно-губительного, то серьёзной опасности для страны ты не представляешь и, следовательно, устранять тебя у нас нет никаких причин.
Я от облегчения чуть на землю не свалилась! Честно!
Это же хорошо! Это очень-очень хорошо! И я даже радостно улыбнулась, раздумывая, поддаться ли порыву и обнять Акара или это будет уже слишком.
И вот надо же было ему всё испортить!
— А теперь плохие новости.
И улыбаться я перестала, как-то совсем не подумав о том, что могут быть ещё и плохие новости. И вот уверена, они будут очень плохими.
— Давай, — обречённо предложила ему.
Акар опять посмотрел на меня, в этот раз с сожалением, и просто-таки убил:
— Тебя нельзя инициировать.
Просто замечательно! От свалившегося на голову переизбытка чувств я подпрыгнула на ноги и пару раз прошла туда-сюда вдоль скамейки, старательно пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Уж лучше я буду ходить, чем сыпать проклятьями, да?
Потому что неинициированная ведьма — это как… даже не знаю. Это как девственница! Да, оставаться ею до определенного возраста нормально и даже нужно, но никто же не умирает девственницами! После определенного возраста быть ими вообще смешно и даже позорно.
Вот и с инициацией также. Это как иметь огромную силу и не иметь возможности ею воспользоваться. Кахэш, почему «как»? Так и есть!
То есть Акар предлагает мне отказаться от того, что было моим по праву с самого рождения, только из-за того, что я могу представлять угрозу для страны? Да сдалась мне эта страна!
— А если я обещаю никого не убивать и вообще не делать ничего, что могло бы навредить эрийнийцам? — Ни на что особо не надеясь, я остановилась перед сидящим на скамейке эором и с мольбой во взгляде посмотрела на него.
А когда он поджал губы и чуть заметно покачал головой, мне захотелось его пнуть. Даже нога дёрнулась! А ещё вдруг подумалось, что, если кроме него никто обо мне больше не знает, то убить правителя — не такая уж и безумная идея… Я даже с Сэмом договорюсь, прикопаем его где-нибудь в лесочке.
Переборов желание от отчаяния схватиться за голову, расстроено попросила:
— У тебя там, кажется, ещё плохие новости были?
— Может, успокоительного чаю? — Неуверенно предложил эор, тревожно на меня глядя.
— Всё настолько плохо? — Безрадостно хмыкнула я. — Давай уже, говори.
Даже представить страшно, что я там могу услышать.
— На Шабаш молодых ведьм ты не идёшь.
Пришлось прикусить язык, чтобы не сказать Акару чего- нибудь… на древнем языке, на проклятье похожего. Очень хотелось. Но в этот я хотя бы могла справедливо возмутиться:
— Это ещё почему? Вступление в Ковен не подразумевает обязательной инициации.
На этом, конечно, настаивают, но с моей магией, думаю, я смогу обойтись и без этого. Ы-ы-ы!.. Ладно, пострадаю потом.
— Ты не вступишь в Ковен. Вполне возможно, что Ковен в ближайшее время вообще перестанет существовать.
А вот это уже, официально: потрясение! Такое, что весь воздух из меня моментом вышибло, а я сама завалилась назад, в последний момент успев попасть на скамейку и не приземлиться на землю.
Прикрыв глаза и старательно контролируя собственное дыхание, я постаралась обстоятельно донести до эора пару простых мыслей:
— Ты понимаешь, что Ковен существует уже несколько тысячелетий? Он не может просто так взять и перестать существовать.
И тогда открывшей глаза и требовательно посмотревшей на Акара мне протянули какой-то свиток.
— И что это? — Возмутилась я, но бумагу всё же взяла.
— Письмо одной из ведьм Верховному. — Спокойно проинформировал Акар.
И, пока я со сжимающимся сердцем вчитывалась в ровные строки, он не сводил с меня выжидающего взгляда.
Двадцать два
Давина.
Это было уже четвёртое потрясение за этот день. Да что там — за последние несколько маэ!
Акар — одно сплошное потрясение!
— И насколько достоверно это письмо? — Спросила я, осторожно передавая его обратно.
Акар взял, трубочкой свернул и прямо в воздух спрятал. В смысле, просто отпустил, а письмо исчезло. После чего посмотрел на меня и с напряжением признался:
— Понятия не имею. Верховный думает, что это просто шутка.
Я, если честно, тоже так подумала. Слишком нетипичный для ведьм язык, мы так витиевато не говорим.
— А что думаешь ты? — Осторожно поинтересовалась я у эора.
Потому что его я хотя бы знала. Верховного тоже знала, конечно, но не лично, к счастью. Боюсь, такого знакомства я бы не пережила.
Взгляд Акара почему-то потемнел, после чего он вздохнул, перевёл взгляд на полюбившийся себе лес и ответил:
— Я не хочу рисковать. Слишком много молодых ведьм, которые из-за чужого коварства могут лишиться не только магии, но и жизни. И это я ещё не говорю об угрозе, которую после этого ведьмы будут представлять для Эрийна.
Честно признаться, после фразы про риск я думала, что Акар как раз про угрозу Эрийну и правителям соответственно скажет в первую очередь. А он подумал о ведьмочках и той несправедливости и опасности, которым они подвергнуться.
