Да, возможно, врать было не очень хорошо… Особенно Акару. Мне теперь, кажется, впервые в жизни было немного стыдно. Всё же ему можно было и правду сказать, и даже с собой взять, но вот Верховный…
Как я уже говорила, слухи у нас быстро разлетаются. И про то, что Верховный эор — властный до кончиков ногтей, знали все. Я предположила, что он может попытаться лишить меня последнего из трёх дневников, и из этих предположений предложила Вике сделать для него небольшую проверку.
Проверку Верховный не прошёл. Я оказалась права. А теперь уже надо, наконец, пойти и забрать последнюю часть из того, что считалось утерянным столько лет.
Тридцать два
Акар.
— Ну, ладно я, — хмыкнул Аяр, подпирая стену в коридоре своего замка, — ты-то как додумался?
Как додумался не уходить дальше, чем за дверь кабинета? Или как додумался поставить подслушивающее заклинание на Давину? Или, может, как я додумался до того, что начавшая вдруг умолять о чём-то ведьма нагло врёт мне в лицо?
— Это моя ведьма, — просто ответил ему.
Простыми словами о сложном.
— Давно?
Подумав о том, что Верховный задаёт правильные вопросы, честно ответил:
— С первой встречи.
Повернул голову, взглянул на эора и криво улыбнулся вместе с ним.
— Попал ты, — как более опытный в данном вопросе, серьёзно заверил он без капли сочувствия.
Вот уж точно: попал. Иначе и не скажешь.
— Разберусь, — отмахнулся от его слов, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами нашего кабинета.
Подслушивать приходилось аккуратно, помня об умении Тори чувствовать магию во всех её проявлениях. Нужно было не просто скрыть себя от её радара, но ещё и каким-то образом улавливать сигналы подслушивающего заклинания. Затруднительно, но не невозможно.
— У меня такое чувство, что ничем хорошим это не закончится,
— проговорила Снежинка негромко.
И я просто не смог удержаться, чтобы не повернуться к Аяру и не фыркнуть в ответ на его прищуренный взгляд.
Но улыбаться расхотелось, едва только Давина на порядок громче и наглее отозвалась:
— Да успокойся и не паникуй. В конце концов, на тебе защита Верховного, что с тобой случится?
— Откуда я знаю, что случится. Я даже не знаю, куда мы идём!
— Ну и память у тебя. Написано же: Перевал Демона.
В это самое мгновение я порадовался собственной догадливости и тому, что не ушёл слишком далеко. Я вообще много чему порадовался в сложившейся ситуации. Даже желанию схватить не в меру наглую ведьму и всё же проверить её выносимость, вынеся, собственно, куда-нибудь к себе домой. В подвал. В магическую клетку. Где вытряс бы мысли об этом месте из её головы!
— Думаешь, ведьме разумно соваться к демонам? — Уточнила у неё Вика с сомнением.
Нет! Совершенно неразумно! Глупо и излишне самоуверенно.
— Когда это я называла себя разумной? — Удивилась Давина в ответ.
Да, действительно. Она и «разумно» — антонимы.
— Оставайся, — велел я Аяру, когда почувствовал призыв портала в кабинете.
— Да без проблем, — хмыкнул он и исчез.
Я открыл дверь и ступил обратно в кабинет как раз в ту мире, чтобы увидеть исчезающую в портале Верховного Снежинку и оставшуюся в одиночестве Давину, заканчивающую формирование и выстраивание портала.
— Пошли, — не чувствуя подвоха, радостно велела она.
— Пошли, — согласился с ней и, сцапав девушку за талию, оторвал от пола и лично затащил в портал.
А вышли мы уже в темноте. Воздух тут был ощутимо теплее и плотнее того, каким я дышал в Эрийне. До щемящей в груди боли знакомый воздух. Родной. Мой.
— Заодно и с родителями познакомимся, — решил задумчиво, медленно оглядывая до ярких вспышек-воспоминаний знакомый город.
Перевал Демона — столица демонического государства.
Дом. Мой дом, что я покинул много-много лет назад.
— С родителями? — Переспросила удивленная происходящим Давина. — С какими ещё родителями? Ты что здесь вообще делаешь?!
С каким возмущением она после этого на меня посмотрела!
— А ты? — Ничуть не убоявшись, прищурился в свою очередь. — Обмануть меня решила, дорогая? Запомни: я знаю, когда ты мне врёшь.
— Да ты даже меня совсем не знаешь, так откуда?..
Я не знаю, что это было. Наваждение ли, давнее желание, практически навязчивое видение, желание заткнуть её или просто порыв, появившийся из-за нахлынувших о доме воспоминаний. Не знаю, и, если честно, мне плевать, чем было всё вызвано.
Но сейчас, стоя на непривычно тихих улицах города, давным- давно бывшего мне домом, чувствуя густоту сладковатого воздуха, ощущая легкую, явно не чувствуемую Давиной вибрацию земли под ногами, я смотрел на неё и думал о том, что она невозможно безупречно вписывается во всё это.
Чёрные волосы под цвет звездного неба. Бледная, как луна прямо над нашими головами, кожа. Не колеблемые даже тревогой уверенность и нахальство, присущие демонам, но почему-то уживающиеся в ведьме.
На улицах моего города Давина выглядела своей. В чём-то даже родной, как и сам Перевал Демона.
Поэтому я не жалел ни мгновения, когда делал разделяющий нас шаг, осторожно подцеплял пальцами её подбородок, приподнимал голову и раньше, чем Давина начала бы сопротивляться, прижался к ней губами.
Простой, даже, скорее, детский поцелуй, который и поцелуем- то не был — так просто, прикосновение губами к губам, её чуть шершавым, в маленьких трещинках, тёплым губам.
Не было никаких внутренних вспышек, из-за которых весь мир переворачивался бы с ног на голову. Не было «щелчков» в голове и вспыхивающих в сознании мыслей в духе «Я люблю её». Ничего этого не было.
Было лишь тепло, разливающееся внутри сладким тягучим мёдом, и понимание: я всё делаю правильно, даже если по сути не делаю ничего.
— Прости, — шепнул, не чувствуя себя виноватым, и чуть отодвинулся.
Ровно настолько, чтобы увидеть, как не открывающая глаз Давина тянется следом, пытаясь приоткрытыми губами вернуть прикосновение, и для неё не прошедшее бесследно.
Это лучше, чем если бы она попросила поцеловать её.
И я, не удержав кривой победной улыбки, вновь подался вперёд, отдавая ведьме то, чего она хотела и в чём ни за что бы ни призналась.
Я не стал пугать и отталкивать её своим напором. Честно признаться, мне и не хотелось напирать. Хотелось растягивать поцелуй, как дорогой коллекционное вино — медленными глотками, наслаждаясь каждой каплей, отчётливо ощущая всё оттенки его вкуса.
