Человек свернул за угол. Мари замерла на секунду, приходя в себя, и побежала за сестрой, выкрикивая ее имя. Но той уже нигде не было. «Это невозможно. Такое просто не может быть. Я была там, и она была мертва. Я схожу с ума». Дрожащими руками Мари стала шарить по карманам в поисках своего мобильного телефона и вспомнила, что оставила его в конвенте.
О нет, нет, нет… Ее взгляд метался между углом, за которым скрылась фигура, и рядом домов перед ней. Господи, нет… В доме под номером десять из-за штор просачивался слабый свет. Мари подошла к двери и, поколебавшись мгновение, постучала. Ответа не было. Она постучала сильнее и надавила на ручку. В доме было тепло; тусклый желтоватый свет настольной лампы не разгонял полумрак, царивший в комнате и делавший ее похожей на туалет на заправке.
Мари увидела его ногу прежде, чем поняла, что перед ней. Это был коричневый ботинок, надетый на ступню. У нее перехватило дыхание. Она обошла диван. Куинн лежал вытянувшись, другая его нога была согнута. Губы посинели, а голова была повернута, и щекой он прижимался к зеленому ковру. Мари целую минуту разглядывала его, и отдельные кусочки реальности постепенно складывались в целую картину. Ведь она молилась об этом, о том, чтобы этот человек исчез. Но сейчас его смерть порождала еще больше вопросов, чем ответов.
«Забудь, что ты видела. Все это фантазии, – убеждала себя Мари, переступая через тело Джека Куинна. Стерев свои отпечатки с дверной ручки, она вышла в ночь. – Завтра же садись на самолет и лети во Францию. Беги отсюда».
Посмотрела в ночное небо. Несмотря на то что звезды блекли на фоне огней города, оно было прекрасно. Неожиданно краем глаза Мари заметила, как ветер подбрасывает и гоняет какую-то вещь. Она подняла ее и сразу же узнала. Это была тонкая защитная карточка полароидной кассеты.
Она держала ее двумя пальцами, пытаясь понять, что это означает. Неужели снимали тем фотоаппаратом? Разве такое возможно? Ведь он в шкафу, в конвенте… Она сама спрятала его туда, подальше от любопытных глаз и загребущих рук. А вдруг это она пришла сюда и убила Куинна, а теперь не помнит об этом? Мари никогда не страдала провалами в памяти. Да, она испытывала смятение, уныние, отчаяние, но всегда помнила, что делала, – пусть и смутно. Хотя напряжение последних месяцев, убийство Авы – все это вполне могло подтолкнуть ее к новому уровню безумия…
Мари шепотом обратилась к Богу, ее чувства наконец вылились в молитву из шести слов, короткую и простую:
– Господи, прошу Тебя, помоги мне, нет…
Глава 39
Рассел добрался до проселочной дороги, отходившей от семьдесят второго шоссе, через час и пятнадцать минут. Пайн-Барренс представлял собой растянувшийся на семь округов штата Нью-Джерси лесной массив с искривленными зелено-коричневыми соснами и рыхлым, рассыпающимся песчаником. Правительство объявило эту территорию в миллион акров национальным заповедником. За исключением небольшой группы людей, пожелавших удалиться в глушь, подальше от рода человеческого, и построивших хижины, здесь больше никто не жил. Тупиковые дороги, протянувшиеся через лесной массив, были коварными и опасными. Извиваясь, они могли завести человека в никуда. Ходило много легенд о том, как люди, заблудившись в Пайн-Барренс, днями и даже неделями бродили по лесу в поисках выхода. В детстве Рассел по ночам вместе с родителями ездил по этим дорогам, участвуя в веселых экскурсиях по поиску Джерсийского дьявола
[15]. Но то были туристические аттракционы с мощными фонарями и костром с хот-догами в завершение.
Сейчас все было по-другому. Уличное освещение, которое всегда присутствует в городе и воспринимается как должное, исчезло, стоило на милю углубиться в лес. «Темно» – это было слабо сказано. Когда Рассел брался за рычаг переключения передач, он не видел свою руку. Слабенький свет от приборной панели полностью поглощался мраком. Было так холодно, что изо рта при дыхании вырывался пар. А мрак лишь усиливал холод.
Рассел проверил уровень топлива. Четверть бака. Он даже не подумал о том, чтобы заправиться, – так торопился сбежать от Джульетт и ее чертова приема, что просто прыгнул на водительское сиденье своего «Джипа» и рванул с места. Но топлива хватит, он не сомневался.
В душе холодным комом повис страх. «Машина Авы». Дуг сказал, что нашел ее машину, а не тело и машину. Что она могла делать в глуши Пайн-Барренс? Или машину просто перегнали сюда?.. Колесо «Джипа» попало в выбоину, и его тряхнуло так, что он ударился головой о потолок. Рассел ехал, то и дело поглядывая на одометр. Дуг сказал, что место находится приблизительно в восьми милях от шоссе. Осталось немного. Нужно ориентироваться на свет фар машины Дуга. Рассел посмотрел по сторонам, но ничего не увидел.
Где же ты, Дуг? Одометр показывал, что пройдено ровно восемь миль. Неожиданно, уже проехав мимо, он заметил на обочине какие-то очертания, темную массу, которая выделялась на фоне бесконечной стены деревьев. Света не было. Он ударил по тормозам и остановился, потом сдал назад.
– Господи, Рассел… Я думал, ты никогда не приедешь. – Дуг подошел к машине и открыл дверцу.
Рассел вылез на дорогу.
– Что за черт, Дуг? – Он повертел головой. – Где твоя машина? Что ты здесь делаешь в одиночестве?
Дуг улыбнулся:
– Боишься темноты?.. Напарник только что уехал. Понял, что мы сами сможем отогнать отсюда эту тачку, прежде чем ее внесут в сводку.
– Я рад, что ты так доверяешь мне, что даже отпустил его… Если б я не приехал, ты был бы в дерьме.
Дуг подошел к машине Авы и открыл дверцу.
– Я не сомневался, что рано или поздно ты приедешь.
– Тогда за дело.
– Проблема в том, что у нее сел аккумулятор. Но ключи в замке зажигания. – Он привалился к кузову. – Давай попробуем завести ее. У тебя есть прикуриватель?
– Ага.
– Кто-то из тех, кто живет в этом лесном раю, заявил в полицию. Сказал, что она стоит тут уже несколько дней. Один приятель из полиции штата сделал мне одолжение и позвонил – ведь это я запустил машину в неофициальный розыск. Но если эти чудики снова позвонят, тогда уже ее внесут в сводку. Что и надо бы сделать… – Рассел кивнул, но Дуг в темноте не увидел кивка. – Может, обсудим? Еще не поздно перевести на официальные рельсы.
– Переведем. Но не сегодня.
– Если с ней что-то случилось – в том смысле, что если она не бросила здесь свою машину с какой-то целью, – тогда дела плохи. Ты, Расс, сам это знаешь. Надо начинать поиски ее тела. И если мы найдем его, дело так или иначе станет официальным. Я уже не смогу тебя прикрыть.
– Знаю.
– Кроме того, ты уничтожаешь улики. Тут надо бы поработать криминалистам…
– Знаю.
Дуг ладонями потер лицо:
