– Ребята, а что, если она жива? А что, если она убежала и заблудилась в лесу? Что, если все это время она была там? – спросила Джоанна.
– Мы найдем ее.
Дуг рассматривал полароидные фотографии: брал каждую, вглядывался в нее и клал обратно.
– Все это интересно и удивительно…
– Кстати, а что вы собираетесь делать с машиной Авы? – спросила Джоанна.
Рассел улыбнулся:
– Я припаркую машину у ее дома, а ключ оставлю в замке зажигания. И буду ждать фейерверк.
– О, господи, гениально… Выяснить, что удумает эта чокнутая монашка? И потом проследить за ней? – предположила Джоанна.
– А мы с тобой, – обратился Рассел к Дугу, – вернемся к Джеку Куинну. Может, допросить его, но так, чтобы он не догадался, что допрос неофициальный?
Дуг кивнул:
– Все это грозит закончиться трупом, исчерпывающим расследованием, нашим увольнением и, возможно, предъявлением обвинения всем нам. Зато у меня будет кореш, пока я буду чалиться в окружной тюрьме Кэмдена.
Рассел скептически посмотрел на него:
– А ты не думаешь, что нас вышлют из страны? – Он похлопал его по спине. – Ладно, не переживай. Давай отгоним машину Авы, убедимся, что нас никто не видел, а потом я отвезу тебя домой.
– А мне что дальше делать? – спросила Джоанна.
Рассел задумался:
– Завтра суббота. Хочешь завтра понаблюдать за домом Авы, прямо с утра? Начни как можно раньше. Вдруг кто-нибудь объявится… Всего несколько часов, пока я не вернусь от Джека Куинна.
– Я? Серьезно? – Джоанна вскочила и стиснула его в объятиях. – Спасибо. А я-то думала, что мне придется вечно сидеть на бумажной работе…
Рассел и Дуг только собрались уходить, а она уже составляла список вещей, необходимых для наблюдения.
Глава 41
Мари казалось, что близится конец света. Что наступает апокалипсис и все в таком роде. Долгую ночь она провела без сна, но с мыслями о сестре. Закрывала глаза и видела Клэр. Ее лицо, ее всю. Ростом пять футов и семь дюймов, худенькую, с довольно широкими плечами и узкими бедрами. Ту черную шубку из кротового меха она купила одним холодным днем в Швейцарии. Шубка была ей велика, но Клэр обожала ее. Говорила, что ей в ней уютно, как в одеяле. Шубка была роскошной – с ремешком, с шелковой подкладкой и большим капюшоном, отороченным лисой. Негоже это – носить мех животных, говорила Мари сестре, но той было плевать. Она носила ее не снимая и вылезала из нее, только когда погода вынуждала ее перебираться в двустороннее кашемировое пальто от «Эрме».
У Клэр была своеобразная походка, с этаким подкрутом. Мари подразнивала ее, говоря, что она не качает, а размахивает своими узкими бедрами, чтобы хоть как-то использовать их. Но на самом деле такая походка у нее была всегда, еще когда Клэр делала первые шаги. И никто, как ни старался, так и не смог сымитировать ее. У человека, которого она вчера чуть не сбила, была именно такая шубка, практически единственная во всех Соединенных Штатах. И уходил этот человек характерной походкой Клэр… А уходил ли? Может, она просто увидела шубку, а все остальное придумала? Ведь было темно. А Клэр мертва. Мари сама выбрала яблочно-зеленое платье от Версаче перед тем, как сестру положили в гроб и Анаис увезла ее с собой… Нет, это невозможно.
Мари встала и заходила по своей тесной келье. Есть только одно объяснение. Она снова впадает в безумие. Стресс от смерти сестры, забота об Аве, появление фотографии и Джек Куинн – все это подтолкнуло ее сознание к точке кипения. Вот и всё. Она снова взяла телефон и набрала номер матери. Но та не отвечала. Матери не было дома уже слишком долго, и это совсем не означало, что она куда-то уехала, хотя Анаис всегда была непредсказуема и легка на подъем. Мари отложила телефон.
И тут ее осенило. Шубка. Можно же забежать в дом Клэр и проверить, на месте та или нет. Шубка всегда висела в стенном шкафу у входной двери, на лето упакованная в специальный чехол, а зимой просто на вешалке. Клэр умерла до холодов, а Ава, по сути, так и не занялась разборкой ее вещей.
Мари надела куртку, перчатки и шапку. Сейчас ей меньше всего хотелось выходить на холод, однако она не могла отделаться от глупых мыслей о шубке. Села за руль своей старенькой «Хёнде» и завела двигатель – прогреваясь, тот обычно издавал жуткий грохот. Опасаясь, как бы сейчас кто-нибудь из сестер не выглянул в окно на звук, Мари рванула с места и поехала к дому сестры.
Она увидела это, как только повернула за угол. У нее бешено застучало сердце; ладони, несмотря на холод, вспотели. Горло сдавил спазм. Машина Авы. Она стояла на подъездной площадке, словно и не уезжала оттуда. Как такое возможно? Мари проехала мимо дома и остановилась. Выбравшись на тротуар, пошла назад, глядя на серебристый мираж и гадая, реальность это или иллюзия. Положив руку на дверцу, ощутила под пальцами твердость металла. Затем дотронулась до машины другой рукой. Под «дворниками» скопились сосновые иглы, несколько иголок прилипли к дискам.
Мари заглянула внутрь и открыла дверцу. В салоне было пусто, ключ торчал в замке зажигания. Она выпрямилась и оглядела улицу. Вокруг все было как обычно. Но ведь они оставили машину в чаще Пайн-Барренс, и там же бросили тело Авы… Мари вытащила ключ из замка зажигания и открыла багажник. Пусто.
Кто-то знает, что они совершили, и намеренно пригнал машину назад.
Мари взбежала по лестнице и отперла дверь. В доме было холодно и тихо. Она сама выставила термостат на шестьдесят градусов
[16], чтобы сэкономить деньги. Мари захлопнула дверь, и этот звук эхом разнесся по дому.
– Ава! – крикнула она. Ответом ей была тишина.
Мари пробежала по комнатам и убедилась, что никого нет. Как и должно быть. Наконец она рухнула на диван и уставилась в камин. Там все еще лежали тонкие голубые нитки от сожженного платья. Сколько еще ей предстоит покрывать содеянное? Вдруг, словно воспоминание толчком разбудило ее мозг, она вспомнила, зачем приехала сюда. Шубка Клэр. Мари осторожно подошла к стенному шкафу; ее рука дрожала, когда она взялась за ручку. Ей очень хотелось выяснить, но она страшилась того, что может узнать.
Резко выдохнув, Мари одним движением распахнула дверь стенного шкафа. Верхняя одежда Клэр висела на штанге, что-то в чехле, что-то просто так. Мари принялась осматривать вещи, открывая «молнию» на чехлах. Наконец остался один белый чехол. Она знала, что это чехол от шубки. Тяжело и часто дыша, расстегнула «молнию» – и обнаружила пустоту.
Мари снова с лихорадочной быстротой перебрала всю одежду на штанге, затем взбежала по лестнице в комнату Клэр и влетела в гардеробную. Перерыв все, шубки она так и не нашла.
Все это было очень странно: необъяснимое исчезновение шубки сестры, таинственное появление машины Авы… Мари буквально скатилась вниз по лестнице и выбежала из дома. На карту поставлено слишком многое, чтобы оставлять все как есть.
