к тщательной письменной форме общения с начальством, и поэтому у него никогда не было промахов в боевой работе. Заморев всегда письменно предлагал начальству ликвидацию того или иного главаря банды душманов, аргументируя это целым списком злодеянии бандглаваря и представляя начальству копии из своей знаменитой картотеки.
У него все было продумано и логично простроено, и командование всегда утверждало его многоходовые оперативные комбинации по уничтожению бандглаварей. Любимым делом подполковника Заморева была подготовка совместно с ХАД и внедрение в банды обученной лично Заморевым афганской агентуры. Благодаря своим агентам и многочисленным тайникам в провинциях Заморев всегда был в курсе бандитского «микроклимата» даже в самых удаленных бандформированиях.
Вот и сегодня командир «Омеги» полковник Кикоть, после вызова в штаб, прибыл в штаб-квартиру кабульской спецгруппы хмурый и слегка взвинченный. Громко хлопнув дверью, он сходу потребовал у подполковника Заморева его знаменитую картотеку:
— Анатолий, что у тебя есть на «Тура»?
— Что случилось, Владимир Иванович? — копаясь в сейфе, бесстрастно поинтересовался Заморев.
— В банду «Тура» приехала съемочная бригада киношников из Америки с грузовиком подарков, и он, мерзавец, под видеокамеры, так сказать «для натуры», вырезал половину кишлака в провинции Кабул, расстрелял всю власть кишлака и наших двух военных советников. Кстати, это в твоей зоне ответственности. В штабе и Представительстве КГБ мне уже намылили холку, потребовав принятия срочных мер.
Это уже было серьезно, и Заморев нахмурился, вытянув из сейфа три плотных листка бумаги. Значит отцы-командиры, наконец вспомнили и о его пристрастии к ликвидации «баев».
— Таких шакалов следует уничтожать, товарищ полковник, — сказал Заморев, рассматривая картотеку на «Тура». — Вот что мне донесли оперативные «кроты» из банды «Тура», уже полгода работающие у него под «хозяйственной крышей». Бандформирование «Тура» насчитывает полторы тысячи штыков и считается крепким и боеспособным. На предложения наших оперативных разработчиков «ТУР» не реагирует. Осторожный, хитрый, жестокий, кровожадный командир. Решителен и беспощаден даже со своими людьми. Коварен и мстителен, отлично вооружен, прошел военную подготовку в Пакистане. На контакт с правительственными органами власти не идет. Любит насилие и уничтожает полностью весь кишлак, едва у него появляется подозрение в сотрудничестве с госвластью.
— А почему этот псих до сих жив?
— Так ведь не было команды, да и вы всегда говорили, что без лишней надобности нельзя физически ликвидировать врага.
— У «Тура» есть слабые стороны?
— У каждого человека есть свои слабые стороны, товарищ полковник, — Заморев заглянул в анкету бандглаваря. — Наряду с нечеловеческой жестокостью он беспредельно любит своих детей и жену, которые живут, как и семьи многих полевых командиров, в Пакистане. «Тур», как я уже говорил, изворотлив и осторожен. ХАДуже проводил две боевые операции по ликвидации этого полевого командира. И хотя операции были многоходовые и разработаны с помощью советников из Представительства КГБ, они провалились. Я сделал вывод, что в условиях Афганистана эти попытки не будут иметь успеха, поскольку охрана и место проживания «Тура» не имеют аналоговых подходов оперативного проникновения. Мой агент из его ближайшего окружения доложил, что «ТУР» каждые два месяца ездит к семье в Пакистан, в свое имение.
— На чем основана информация Ваших агентов?
— На кровной мести, товарищ полковник, — в голосе Заморева зазвучал металл. — Самая сильная и в то же время мерзкая черта человеческого характера — месть, из религиозных побуждений или кровная… «Тур» год назад лично казнил шестерых родственников моего агента, и я на сто процентов доверяю его информации.
— Это уже лучше, подполковник, — заинтересованность в голосе командира переросла в уверенность. — Я приказываю вашей оперативно-боевой группе ликвидировать полевого командира «Тура».
— Слушаюсь, товарищ полковник!
Вскоре агентурно-боевая группа доложила, что «ТУР» выехал в отпуск в Пакистан. Шифровка агенту из ближайшего окружения полевого командира гласила: «01», что означало «Приступить к ликвидации».
Через день, в преддверии субботней бани, «ТУР» спокойно отправился на рынок за покупками. В Пакистане он чувствовал себя в безопасности, как и многие другие полевые командиры, часто выезжавшие сюда к своим семьям.
Два исполнителя приговора, один основной и один запасной, уже стояли за стеной духана, прикрыв нижнюю часть лица цветастым халатом. На линии огня препятствий не было, и когда из духана вышел слегка подвыпивший главарь душманского отряда, сразу с двух точек раздалось по одному пистолетному выстрелу. Третий выстрел был контрольный — в голову.
На следующий день в штабе отряда спецназа «Омега» шел разбор операции. Подполковник Заморев сидел в углу кабинета и нервно курил. Большие шишки из Генштаба, ХАД и Представительства КГБ на все лады хвалили командира оперативно-боевой кабульской группы «Омеги». Внезапно встал седой генерал, до этого момента безучастно смотревший в окно. Все выжидающе замолчали. Это был представитель Центра, один из заместителей нового председателя КГБ СССР.
— По оперативным данным ГРУ Генштаба, в районе Герата действует банда «Шаха», которая напрямую подчиняется Исламскому обществу Афганистана. И хотя это не ваша зона ответственности, подполковник, вы что-нибудь знаете о ней?
Тяжелая тишина повисла в кабинете командира спецназа «Омега». Полковник Кикоть уставился в одну точку, давая понять своим видом, что все зоны ответственности его отряда лежат под строгим контролем командира отряда спецназа.
С невозмутимым видом поднялся подполковник Замерев и повернулся к командиру:
— Разрешите, товарищ полковник, ответить товарищу генералу?
Командир «Омеги» слегка кивнул рано поседевшей головой.
— «Шах» является командиром отряда душманов, который относится к Исламскому обществу Афганистана. Он стоит на непримиримых позициях, и все оперативно-тактические разработки по склонению его к заключению мира или каких-либо соглашений ни к чему не привели. «Шах» в ультимативной форме предложил руководящему партактиву провинции сложить свои полномочия и по-доброму убраться из «его» провинции. Он трижды нападал на посты безопасности Царандоя, захватил три колонны с боеприпасами и сжег пять машин с зерном и фуражом. Устраивал засады на автотрассе Кабул — Герат и, естественно, попал в мою картотеку. С ним уже работают два моих агента, присланных в помощь из ХАД. Мной оперативно изучен контрразведывательный режим постоянной дислокации отряда «Шаха», агенты постоянно контролируют его передвижения. Слабое место «Шаха» — его религиозность. Он не пропускает ни одного намаза и каждый вечер выезжает на своей машине с охраной в мечеть, что находится в двух километрах ниже по ущелью. Если будет приказ, я готов приступить к ликвидации «Шаха».
