В отсутствие современных методов прямого наблюдения за сознанием мы можем попытаться использовать инструменты, разработанные культурами прежних эпох. Некоторые древние культуры уделяли большое внимание изучению сознания, причем не опирались на вторичные данные, а обучали людей систематически наблюдать за собственным сознанием. Разработанные ими методы известны под общим названием «медитация». Сегодня этот термин часто ассоциируют с религией и мистикой, но в принципе медитация – это любой метод прямого наблюдения за своим сознанием. Да, во многих религиях широко используются разные техники медитации, но это не значит, что медитация всегда должна быть религиозной. Во многих религиях также широко используются книги, но это не значит, что чтение книг – исключительно религиозная практика.
За несколько тысячелетий люди придумали сотни медитативных техник, различающихся и по своим принципам, и по эффективности. Сам я пользовался только одной техникой, Випассаной, и только о ней могу говорить со знанием дела. Считается, что Випассана, подобно другим медитативным техникам, была разработана Буддой в Древней Индии. За прошедшие столетия с Буддой связывали самые разные истории и теории, зачастую без каких-либо доказательств. Но для медитации нет необходимости верить в какую-то из них. Учитель, от которого я узнал о Випассане, – Гоенка – придерживался практического подхода. Он постоянно напоминал ученикам, что в процессе созерцания сознания им необходимо отбросить все вторичные описания, религиозные догмы и философские построения и сосредоточиться на своих ощущениях и на реальности, которую они в данный момент наблюдают. Каждый день множество студентов приходило к нему в комнату за наставлениями и ответами на вопросы. На входе висел плакат: «Просьба избегать теоретических и философских дискуссий и задавать вопросы о том, что связано с вашей практикой».
Практика означает наблюдение за ощущениями тела и реакцией сознания на эти ощущения – методичное, непрерывное и объективное, позволяющее раскрыть основные закономерности сознания. Люди иногда превращают медитацию в погоню за особыми ощущениями блаженства и экстаза. На самом деле сознание – величайшая загадка Вселенной, и обычные ощущения тепла и зуда не менее таинственны, чем чувство экстаза или единения с космосом. Практикующих Випассану предупреждают, чтобы они не стремились к особым ощущениям, а концентрировались на понимании реальности своего сознания, какой бы она ни была.
В прошлом исследователи мозга и сознания проявляли особый интерес к подобным медитативным техникам, но до сих пор большинство ученых использовали этот инструмент лишь косвенно
[220]. Типичный ученый, как правило, не медитирует сам. Чаще всего он приглашает в лабораторию людей с большим опытом медитации, устанавливает на голову испытуемого электроды, просит медитировать и наблюдает за активностью мозга. Этот метод помогает узнать много интересного о мозге, но если цель заключается в изучении сознания, то мы упускаем самые важные открытия. Это похоже на попытку понять строение материи, рассматривая камень через увеличительное стекло. Вы подходите к человеку, даете ему микроскоп и говорите: «Попробуй это. Так гораздо лучше». Он берет прибор, достает проверенное увеличительное стекло и внимательно рассматривает через него материал, из которого сделан микроскоп… Медитация – это инструмент для непосредственного наблюдения за сознанием. Вы не используете бóльшую часть возможностей инструмента, если не медитируете сами, а следите за электрической активностью мозга медитирующего человека.
Разумеется, я не предлагаю отказаться от современных инструментов и методов исследования мозга. Медитация не заменяет их – но может дополнить. Здесь уместна аналогия с инженерами, прокладывающими туннель сквозь огромную гору: зачем копать только с одной стороны, если можно начать одновременно с двух? Если мозг и сознание действительно едины, два «туннеля» должны будут «встретиться». А если это разные сущности? Тогда еще важнее исследовать тайны сознания, а не только мозга.
В некоторых университетах и лабораториях уже начали использовать медитацию как инструмент исследования сознания, а не только как объект изучения науки о мозге. Но этот процесс все еще находится в начальной стадии – отчасти потому, что требует огромных усилий со стороны исследователей. Серьезная медитация невозможна без железной дисциплины. Если вы попытаетесь объективно регистрировать свои ощущения, то сразу заметите необузданность и нетерпеливость сознания. Даже если сконцентрируетесь на наблюдении за более или менее определенным ощущением, например дыханием, ваше сознание будет удерживаться на нем лишь несколько секунд, после чего утратит концентрацию и поплывет по морю из мыслей, воспоминаний и грез.
Если у вашего микроскопа сбился фокус, достаточно лишь повернуть маленькое колесико. Если сломалось колесико, его отремонтирует приглашенный техник. Расфокусированное сознание так просто не починишь. Нужно много тренироваться, чтобы обрести способность успокаиваться и сосредоточиваться, позволяя сознанию методично и объективно наблюдать за собой. Возможно, в будущем мы изобретем таблетку, которая позволит нам мгновенно фокусировать внимание. Но поскольку цель медитации заключается в исследовании сознания, а не просто в фокусировке, этот обходной путь может оказаться контрпродуктивным. Таблетка сделает нас внимательными и сосредоточенными, но в то же время помешает исследовать весь спектр сознания. В конце концов, даже сегодня мы легко концентрируем внимание, когда смотрим захватывающий триллер, – но в такие моменты сознание до такой степени сфокусировано на фильме, что уже не в состоянии наблюдать за собой.
Даже если не приходится рассчитывать на подобные технологические ухищрения, отступать не стоит. Примером для нас могут стать антропологи, зоологи и астронавты. Антропологи и зоологи годами живут на далеких островах, преодолевая самые разные трудности и препятствия. Астронавты много лет упорно тренируются, готовясь к полету и опасному выходу в открытый космос. Мы прилагаем огромные усилия в изучении других культур, неизвестных видов животных и далеких планет. Очевидно, стоит не менее упорно работать над исследованием собственного сознания. Мы должны научиться лучше понимать свое сознание, пока алгоритмы не начали думать за нас.
Самоанализ никогда не был легким делом, но со временем он может только усложниться. По мере своего развития человечество придумывало все более сложные и запутанные истории о себе самом, и понять, кто мы такие, становилось все труднее. Истории предназначались для того, чтобы объединять множество людей, захватывать власть и поддерживать гармонию в обществе. Они были необходимы, чтобы накормить миллиарды голодных и не дать им перерезать друг другу глотки. Когда же люди прибегали к самоанализу, то обычно понимали, что все эти истории – вымысел. Но бесконтрольное исследование было слишком опасным: оно угрожало подорвать существующий общественный строй.
С развитием технологий кое-что изменилось. Во-первых, кремневые ножи постепенно превратились в ядерные ракеты, и угроза дестабилизации общества значительно возросла. Во-вторых, по мере того как наскальная живопись превращалась в телевизионные передачи, обманывать людей становилось все проще. В ближайшем будущем алгоритмы могут довести этот процесс до логического завершения, и люди практически лишатся возможности наблюдать собственную реальность. Кто мы и что должны о себе знать за нас будут решать алгоритмы.
