Диверсионная операция планировалась явно не дилетантами. Ломиться через джунгли с вооружением неэффективно по многим причинам, а вот занять причал и десантироваться с моря – совсем другое дело. Потом можно очень быстро добраться до базы по дороге. Главное, все хорошенько продумать.
Но стратеги, разрабатывавшие эту операцию, учли не все. Они не знали, что между блокпостом и базой каждый час происходил радиообмен. В случае отсутствия связи должна быть выпущена зеленая ракета. Мол, говорить не можем, но у нас все в порядке. Или красная, если возникли какие-то серьезные проблемы. Еще они не учли, что базой командует боевой офицер Советской армии полковник Багоев.
Доклада с блокпоста в обозначенное время не было, поэтому сержант из дежурного наряда немедленно разбудил полковника.
– А ракета была? – не успев толком проснуться, спросил Багоев.
– И ракеты не было.
Полковник отреагировал мгновенно:
– Боевая тревога! Всем на связь! Сирену безкоманды не включать, прожектора тоже. – Он схватил миниатюрную рацию, лежащую на прикроватной тумбочке, и вызвал лейтенанта Максимова, возглавлявшего систему ПВО базы, состоящую из трех зенитных орудий.
– Здесь! – ответил тот.
– Зенитки к воротам, сам знаешь куда. Взять под обстрел дорогу.
Перед воротами в некотором отдалении были заранее оборудованы позиции из бетонных блоков специально для такого случая.
«Даже если это ложная тревога, то пускай потренируются. Но зябко как-то, неспроста все это», – подумал Багоев и продолжил отдавать приказы: – Волохов!
– Слушаю.
– Снайперов и корректировщика на крышу цитадели. Пулеметчиков на огневые точки. Взять с собой приборы ночного видения. Прожектора не включать.
– Слушаюсь.
– Родригес!
– На связи, – прозвучало на ломаном русском.
– Где у тебя передвижной патруль?
– За внешним периметром.
– Немедленно отозвать и рассредоточить на внутреннем. Остальных тоже. Запаситесь гранатами.
– На нас напали? – последовал резонный вопрос.
– Пирс молчит. Выполняйте приказ.
– Есть!
– Взводу РЛС спустить антенну и переместить ее за цитадель. Может быть, целой останется.
– Принято.
В рации что-то зашуршало.
– «Гнездо-раз» вызывает полковника Багоева.
«Не успел их вызвать, а они уже тут. Да, вот и началось. Я пришел к тебе с приветом, топором и пистолетом», – подумал полковник и почувствовал прилив боевой злости.
– Слушаю.
– Наблюдаем большое движение по дороге и рядом. Много людей и еще броневик.
– Стрелять во все, что шевелится. Притормозите их, чтобы залегли. Выпустите по обойме и бегом сюда. Вы там долго не продержитесь. Займите позицию возле зениток. «Гнездо-два», ответь.
– Здесь.
– Слышали приказ? Выполнять!
– Есть!
– Бокарев!
– Здесь.
– Весь личный состав и обслуживающий персонал переместить в цитадель и занять боевые позиции. Запустить генераторы в подвале.
– Слушаюсь!
Время шло, неминуемая развязка приближалась.
Застучали пулеметы сначала в районе расположения «Гнезда-раз», а потом и «Гнезда-два». Вдалеке раздались взрывы гранат, а потом что-то ухнуло на территории базы. Раздались крики раненых.
«Миномет. Где-то восемьдесят миллиметров, – на слух определил Багоев. – Эх, не все успели спрятаться».
– Медпункт, Квачко!
– На связи.
– Приступить к эвакуации раненых. И аккуратней, не подставляйтесь!
Раздалось еще несколько взрывов, а потом мины посыпались с неба как град. Из глубины леса летели пулеметные и автоматные очереди.
«Плотно стелют, – подумал полковник. – Пора их на место ставить».
– Максимов, в каком состоянии орудия?
– Все в порядке, на месте.
Багоев переместился в радиорубку. Вскоре раздался вой сирены, давящий на психику боевиков, включились прожектора.
Из динамиков раздался голос полковника, слышимый как внутри базы, так и за ее пределами:
– Внимание! Огонь из всех стволов! Давите гадов! – Отдав этот приказ, Багоев связался с центром управления: – На нас напали большими силами. Прошу помощи, – сказал он.
– Помощь ждите к утру, – после длительной паузы ответили ему.
– До утра продержимся, – пообещал полковник, не очень понимая, что такое «к утру». На войне он признавал только конкретные часы и минуты.
Прожектора высветили дорогу. По ней метрах в ста от ворот двигался броневик в окружении боевиков. По нему дуплетом ударили зенитки. Броневик с пробитой башней подпрыгнул и задымился.
«Капец котенку», – подумал Багоев, наблюдая за происходящим в бинокль.
Застучали «утесы» по углам периметра и от ворот. Пули разбивали в щепки стволы пальм и рвали на куски боевиков, прятавшихся за ними. Застрекотали автоматные очереди. Но вражеские мины продолжали терзать территорию базы. Один прожектор был разбит осколками и погас, но вместо него тут же появился новый.
– Корректировщик, засекай минометные расчеты и наводи артиллерию!
– Товарищ полковник! – на связь вышел Родригес. – Боевики пытаются прорвать периметр. Они соорудили таран из стволов и что-то типа щита. Мы их гасим пулями и гранатами, но они упорно лезут.
– Понял. Поддержим.
Вскоре на крыше цитадели вспыхнул еще один прожектор и высветил участок прорыва. Застучал крупнокалиберный пулемет, пресекая попытку противника проникнуть на базу.
Через некоторое время стрельба утихла, боевики откатились, но минометный обстрел продолжался. Взрывы на территории базы звучали все реже. Зенитки постепенно уменьшали количество вражеских минометных расчетов.
Подмога пришла, когда над морем занялся рассвет. Сначала торпедные катера утопили вражеские транспорты. Следом высадилась пехота регулярной армии сандинистов. Солдаты рассеяли боевиков и преследовали их в лесах.
«У нас теперь другие проблемы, – подумал Багоев, глядя на побитую технику. – Трое убитых и восемь раненых. Хреново. Водки пойти выпить, что ли».
Он прошелся по территории, подсчитывая нанесенный ущерб, потом поднял голову, бросил взгляд на восходящее солнце и понял, что чертовски устал.
Из выступления на собрании лидеров ФДН Хосе Габриэля Гармендиа, команданте Якоба
Сандинисты подло убили моего отца, проповедника, божьего человека, который нес людям добро. Но я готов мстить не за отца, а за всех наших соотечественников, безвинно замученных проклятыми сандинистами. И не только мстить, но и вернуть порядок на нашу землю. Заклятые враги отняли ее у нас. Как там у них, у коммунистов, мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем. Но они так и остались ничем, то есть настоящим дерьмом. Мы должны вычистить этот сортир, в который они превратили страну.
