Кид
Глотов поручил Киду изучить окрестности вокруг базы, определить пути подхода к ней и оценить систему охраны.
– Только без фанатизма. Осмотришься, оценишь обстановку и возвращайся. Даю тебе на это сутки, – заявил он.
Кид вернулся к следующей ночи и сразу же разбудил Глотова.
Тот продрал глаза, оценил измотанный вид бойца, царапины на руках, ссадину на щеке и спросил:
– Выпить хочешь? Виски есть.
– Хочу, – с радостью ответил Кид.
В группе соблюдался сухой закон. Относительно, естественно.
«Пить по необходимости, лучше имитировать, а если по-настоящему, то по делу и без потери мозгов», – инструктировал личный состав Глотов.
Кид опорожнил емкость, поданную ему командиром, забросил в рот пару виноградин и начал докладывать:
– Арендовал я у одного пацана велосипед за мелкие деньги и поехал на нем по дороге, ведущей на базу. До первого блокпоста добрался без проблем. Там меня остановили. Я прикинулся дурачком. Охранники проверили у меня документы и развернули обратно. Дорога бетонная, качественная, движение интенсивное. За час я видел пару десятков транспортных средств различного назначения. В том числе там и катафалк проехал. Может быть, в нем туда проникнуть? Нарядиться монахами, в гроб вместо покойника запихать оружие, взрывчатку…
– Это из фильмов с Бельмондо, – прервал Кида Глотов. – Ну, допустим, въезжаем мы в катафалке на территорию. Там гроб встречают друзья и сослуживцы покойного. Мы выскакиваем, открываем стрельбу и гибнем. Хрень все это. Давай дальше.
Кид продолжил доклад:
– Потом я переоделся, вооружился на биваке и пошел по лесу. Там почти сразу начинается непроходимое болото. Топь, бочаги, да еще какие-то твари в воде шевелятся. Начал я двигаться вдоль болота, где-то в километре от ограждения. Ни хрена не разглядишь. За болотом сразу начинается лес. Я уже хотел развернуться и идти обратно, но тут заметил вешки. Прямо в болотину воткнуты длинные жерди, к их верхушкам привязаны пучки травы. Кто-то втихую гешефты делает, ворует то, что сможет унести, а потом продает. Я пошел вдоль вешек. Там по колено, а вода прямо ледяная, хотя и жарко. Чудно как-то! Перешел я болото и уткнулся в лесополосу метрах в ста от ограждения. Подобрался поближе, подумал, что раз по вешкам кто-то ходит, то и в ограждении дыра должна быть. Но там дозорная вышка рядом. Видимо, через нее воры товар тянут, мать их так! С этой стороны охрана вряд ли кого-то ждет. Какой дурак через болото полезет, да еще с оружием? Бетонная стена высотой метра три с половиной, над ней еще с полметра колючей проволоки. Она под напряжением, искрит кое-где. Что за забором, не видно. Периметр может быть заминирован, но это хрен проверишь. Перед забором двадцать метров контрольной полосы. Грамотно все сделано. Какой-то серьезный спец это придумал. Пошел я дальше, на север и уткнулся в реку. Она болото огибает и течет совсем близко от базы. Там не пройдешь, берег крутой, все как на ладони. Речка неширокая, но течение быстрое и глубина немалая. Не мерил, но по берегам кусты и трава, а в середине нет никакой растительности. Напрямую дальше нельзя было пройти, поэтому я вернулся на исходную позицию и зашел с западной стороны. Там лес пореже, но охрана серьезнее. Пару вышек видел и передвижные патрули. Усиленные, по трое. Площадь базы приблизительно пятьдесят гектаров. Теперь выводы. В лоб эту крепость не возьмешь, разве что силами полка с тяжелым вооружением. Доклад закончил.
«Полк нам точно никто не даст. Надо копать дальше и размышлять», – подумал Стас и заявил:
– Сегодня отдыхай, а завтра с утра получишь новое задание.
Кид кивнул, развернулся через левое плечо и покинул номер.
Флинт
Флинту был поручен сбор информации и налаживание контактов с местным населением. Он долго думал, куда бы ему податься для выполнения этой секретной и важной миссии, и решил пойти в местный музей. Ему стало любопытно, что, собственно, можно выставить в этом учреждении? Артефакты племен майя или атрибутику многочисленных государственных переворотов?
Музей находился где-то в западном районе города. Самый короткий путь до него проходил через центр, по улице между муниципалитетом и городским судом. Можно было вызвать такси, но Флинт решил прогуляться.
По мере приближения к центральной площади Флинт видел, что людей на улице заметно прибавляется. Все они двигались не куда попало, а целенаправленно, как и он, к центру. Некоторые несли самодельные плакаты. На них были намалеваны протестные надписи и карикатуры, где доминировало изображение банана. Все были сильно возбуждены.
«Куда они так несутся? – подумал Флинт. – Сегодня какой-нибудь местный праздник? День Банана, что ли?»
– Куда это все так спешат? – спросил он одноногого парня на костылях, который, несмотря на инвалидность, бодро передвигался вместе с прочими горожанами.
– Гонсалес по прозвищу Банан приехал, сволочь такая. Народ хочет высказать ему свои претензии, – ответил тот.
– А кто такой Гонсалес?
– Враг народа, – ответил одноногий парень и отвернулся, не желая продолжать разговор.
«Враги народа не разъезжают по городам, а сидят за решеткой или пашут в лагерях на пальмоповале, – подумал Флинт и усмехнулся, вспомнив советские аналогии. – А что за фрукт этот Гонсалес? Слышал я какой-то разговор в кафе при отеле. Мол, приезжает некий министр, то ли финансов, то ли транспорта, чтобы на месте разобраться с проблемами города. Скорее всего, это он и есть».
А народу на улицах становилось все больше. Толпа клубилась, сгущалась. Соседи стали регулярно задевать Флинта плечами и подталкивать локтями.
Внезапно какой-то крепыш, идущий впереди, развернулся и резко ткнул ножом в солнечное сплетение парня, идущего рядом с Флинтом. При этом убийца остро взглянул на Флинта, и у того сработал рефлекс. Он вывернул руку крепыша и воткнул его нож ему же в печень. Его учили действовать на упреждение. Никто не обратил особого внимания на двух мужчин, скорчившихся на земле. Лишь некая сеньора в игривых штанишках похлопала одного из них по спине и двинулась дальше.
«Кто-то сводит счеты. А я-то тут при чем?» – оценил Флинт эту ситуацию.
Мужик отвратного вида в бесформенном комбинезоне и черной кепке исступленно лупил половником по сковородке, потрясая жидкой бороденкой. К нему присоединилась неряшливая дебелая баба, начала стучать огромной ложкой по крышке от кастрюли.
«Какие-то маргиналы, – подумал Флинт. – От них, наверное, еще и воняет».
Плотная женщина в шортах и лифчике сунула Флинту плакат с увеличенной фотографией, вероятно, того самого Банана Гонсалеса, и надписью наискосок: «Ворюга». Флинт автоматически взял его, оценил этот протестный атрибут с точки зрения оружия, пригодного для нападения или защиты, и оставил при себе.
Вскоре он почувствовал, что стиснут толпой со всех сторон, стал каплей в потоке, системной монадой, которую несет по течению вне зависимости от ее желания. Через пару минут Флинт оказался на площади, под завязку набитой людьми. Всюду мелькали плакаты и транспаранты. Стоял непрерывный гул, сквозь который пробивались отдельные выкрики и лозунги.
