Отключив телефон, Константин выскользнул из своего номера и на цыпочках прокрался в соседний, где уже потягивалась на кровати окончательно проснувшаяся Галина.
— Ну ты и со-о-оня, — склонился над ней Константин. — Ты знаешь, сколько проспала? Часов восемнадцать, если не больше.
— Шестнадцать, — улыбнулась Галя, — как минимум два часа ты мне спать не давал.
— И еще столько же не дам! — попытался сцапать ее Константин, но тут же получил по рукам.
— Куда? Второго натиска кровать не выдержит. И потом, мы сюда не развлекаться, а моего дедушку искать приехали.
— Облом, — вздохнул Константин. — Ладно, подъем, соня. Меня ждут великие дела.
— А меня?
— А тебя нудная, кропотливая, но очень важная для поисков твоего дедушки работа.
— Какая? — Девушка рывком села на кровати, выражая полную готовность к трудовым подвигам.
— Ты лучше всех знаешь Семена Васильевича. Его мысли, его привычки, а потому тебе и карты в руки.
— Какие карты?
— Не волнуйся, не игральные. Карты будут городские. Представь себе, что с твоим дедушкой случилось несчастье, и он… ну, скажем так, память потерял. Куда бы он в таком случае чисто инстинктивно пошел?
— Ну уж точно не в кабак и не в библиотеку, — фыркнула Галина.
— А куда?
— В ближайшее отделение полиции с просьбой о помощи. Он считает, что там еще не перевелись порядочные люди. А учитывая тот факт, что его фотографии расклеены на всех столбах с обещанием очень приличного вознаграждения, то ему и идти туда не надо. Его до отделения на руках донесут.
— Ну…
— Костя, признайся честно: ты не знаешь, чем меня занять, и придумываешь всякую фигню, чтоб дурные мысли мне в голову не лезли. Так?
— Так, — виновато сказал Константин, — но ты не думай, что здесь лишняя. Твоя помощь обязательно потребуется.
— Если для опознания тела, то сильно ошибаешься. Уверена, дед жив. Я это чувствую.
— Вот и замечательно.
— А теперь так же честно, — девушка в упор посмотрела на Константина, — у вас хоть одна зацепка есть?
— Есть одна ниточка, и мы за нее сегодня начнем тянуть.
— Тогда не стой столбом и беги тянуть. Я никуда не денусь. Здесь буду ждать и думать, куда бы пошел дед. Чем черт не шутит, вдруг до чего додумаюсь?
— Ты у меня просто прелесть, — умилился Константин. — И в кого ты такая умница?
— В деда.
— Тогда заодно подумай над теорией единого поля, пока мы его ищем. Сделай дедушке сюрприз.
— Иди уже, трепло! — Галина притянула парня к себе, крепко поцеловала в губы и оттолкнула.
— Это аванс?
— Нет, благословение на ратный подвиг.
— Терпеть ненавижу драться.
— Ну ты и вывернул фразочку! — засмеялась Галя.
— Что делать-с, с рождения-с косноязычен! В случае чего звоните, мадам, я всегда на связи, — тряхнул мобильником Константин и выскочил из номера, чрезвычайно довольный таким оборотом дела.
Он действительно не знал, чем занять подругу и как она на данном этапе сможет ему помочь. К счастью, Галка все прекрасно поняла и развязала ему руки. Да, он явно не ошибся в выборе спутницы жизни. Умница, красавица, надо будет поинтересоваться: может быть, она еще и комсомолка?
* * *
— Нет, Митрич, чего ни говори, а здесь все воруют. Испокон веков так повелось на Руси. Чуть выбился наверх, дорвался до власти и сразу воровать.
— Вечно ты, Сема, всех одной краской мажешь.
Два сторожа у ворот городской свалки смолили цигарки и вели свой давний спор, не обращая внимания на привычный шум крыльев и гортанные крики чаек, откормившихся на осоченской помойке просто до неприличных размеров.
— А что, скажешь, не так?
— Не так. И там, — Митрич ткнул пальцем куда-то в небо, — есть порядочные люди. Уверен, не перевелись еще патриоты в родном отечестве.
— Патриоты… Воровали, воруют и воровать будут! — отрезал Семен. — А знаешь почему?
— Почему?
— Страх божий потеряли. Вот почему. Петра Виссарионовича Берии на них нет. Попробовал бы кто при советах у государства чё-нить стырить, враз поймают и к стенке поставят.
— Так и сейчас вроде ловят.
— Ой, Митрич, да не смеши ты мои тапочки. Ловят только для того, чтоб взятку с них покрупней сорвать. А как свое получат, то либо дело закроют за недостаточностью улик, либо глазки прикроют, чтоб ворюгам сподручнее было с крадеными миллиардами в Англию свалить и вопить оттуда о зверствах путинского режима.
— Обязательно в Англию?
— Чаще всего туда. Бриты, они ведь кто?
— Кто?
— Барыги. К ним всяк с наворованным добром бежит. Оттуда, как с Дону, выдачи нет. Внесет ворюга с добычи долю в британский общак, купит там себе яхту или замок и живет себе припеваючи.
— Ну ты сказанул! В британский общак. Скажи еще — ихней королеве.
— А кому ж еще? Конечно, ей, родимой. Она ведь у них там вроде как за пахана. Это же бриты. Они завсегда грабежом да разбоем жили. Это у своих, по их понятиям, воровать нельзя, а у чужих запросто. И ежели к ним с краденым кто прибегает, они завсегда пожалуйста, со всей душой. Британия — это ежели по нашим понятиям… как бы тебе сказать… во! Воровская малина мирового масштаба! Все бриты воры! Вот!
— Насчет англичан спорить не буду, а вот на наших бочку не кати! Есть у нас порядочные люди во власти. Не все мзду берут.
— Ой, уморил! Ты еще про честных политиков чего-нибудь загни.
— А что, скажешь, честных политиков нет?
— Митрич, знаешь самый короткий анекдот?
— Нет.
— Ты его только что рассказал. Всего из двух слов состоит: честный политик. Можно начинать смеяться. Ха! Ха! Ха!
Демонстративно издевательский смех Семена прервал шум моторов приближающейся к свалке колонны машин.
— О! То ни одной машины с утра, я уж подумал было — город вымер, а теперь косяком поперли.
— Митрич, — насторожился Семен, — это не мусоровозы.
— Ты погляди, никак военные! — удивился Митрич. — Чего они тут забыли?
— Сейчас узнаем.
Колонна остановилась у ворот. Из головной машины выпрыгнул плотный, коренастый мужчина в камуфляже, подошел к сторожам, отдал честь:
— Майор Козырев. На полигоне отходов посторонние есть?
Семен неопределенно пожал плечами:
— Разве что бомжи какие.
— Вы что, их не гоняете?
— Зачем гонять божиих людей? — насупился Митрич. — Их и без того жизнь наказала.
